Россия (СССР)
Русский религиозный философ, полагал, что Бог «творчески обнаруживается» в человеке…
«В Сергиевом Посаде под сенью «Троицы» Рублёва он учился, защищал свою богословскую диссертацию, позднее священствовал, писал трактат, свои последующие труды, общался с богословом Сергеем Булгаковым. Так изобразил их Нестеров в картине «Философы». Они идут, беседуют на фоне подмосковного пейзажа, ещё не ведая о своей судьбе. Сергей Булгаков станет священником, потом изгнанником и напишет биографию Флоренского. Павел Флоренский станет узником Соловецкого лагеря и других сталинских лагерей, где в заточении и ссылке прервётся его жизнь. Но мне не хотелось бы подробно говорить о мученическом финале жизни, ибо для самого Флоренского важнее были мысли, им высказанные, - то, ради чего он принял мученический венец. «Самое скверное в моей судьбе - фактическое уничтожение опыта всей жизни. Если обществу не нужны плоды моей жизни, то пусть и остаётся без них; это ещё вопрос, кто больше наказан, я или общество […]
Вот одно из доказательств бытия Божия по Флоренскому: «Если есть «Троица» Рублёва, значит, есть Бог». Перспектива иконы сходится не в отдалённой точке воображаемого пространства, а в человеке. Вся Вселенная спроецирована сюда. «Царство Божие внутри вас».
Кедров К.А., Параллельные миры, М., «Аиф-Принт», 2001 г., с. 133 и 134.
«Безусловность истины с формальной стороны в том и выражается, что она заранее подразумевает и принимает своё отрицание и отвечает на сомнение в своей истинности приятием в себя этого сомнения и даже - в его пределе. Истина потому и есть истина, что не боится никаких оспариваний; а не боится их потому, что сама говорит против себя более, чем может сказать какое угодно отрицание; но это самоотрицание своё истина сочетает с утверждением. Для рассудка истина есть противоречие, и это противоречие делается явным, лишь только истина получает словесную формулировку. Каждое из противоречащих предложений содержится в суждении истины, и потому наличность каждого из них доказуема с одинаковой степенью убедительности - с необходимостью. Тезис и антитезис вместе образуют выражение истины. Другими словами, истина есть антиномия и не может не быть таковою».
Флоренский П.А., Столп и утверждение Истины. Опыт православной теодицеи, М., 1914 г., с. 147.
Для многих выводов отца Павла Флоренского – по недоразумению иногда называемого учёным – характерно отсутствие доказательств, например:
«Человек есть сумма Мира, сокращённый конспект его;
Мир есть раскрытие Человека, проекция его». [...]
Бог – подобен человеку, мир – подобен Богу; следовательно,
мир – подобен человеку, и обратно:
человек – подобен миру».
Павел Флоренский, Макрокосмос и микрокосмос / Оправдание космоса, СПб, «Русский Христианский гуманитарный институт», 1994 г., с. 187 и 189 -190.
«П.А. Флоренский задумал даже создание Symbolarium'a - словаря иконических знаков-символов и их смысловой палитры: от точки до сложных фигур и конфигураций».
Тульчинский Г.Л., Истории по жизни: опыт персонологической систематизации, СПб, «Алетейя», 2007 г., с. 111- 113.
Незадолго до смерти Павел Флоренский писал дочери Ольге из Соловков:: «Секрет творчества – в сохранении юности. Секрет гениальности – в сохранении [...] детской конституции на всю жизнь [...] Наиболее типичны для гениальности: Моцарт, Фарадей, Пушкин – они дети по складу, со всеми достоинствами и недостатками этого склада».
Священник Павел Флоренский, М., «Московский рабочий», 1992 г., с. 438-439.
Вот фрагиент ещё рдного письма дочери: «Под гениальностью, в отличие от талантливости, я разумею способность видеть мир по новому и воплощать свои совершенно новые аспекты мира. Талантливость же есть способность работать по открытым гением аспектам и применять их. В жизни я встретил 3 человека, за которыми признал гениальность: Розанов, Белый, Вяч. Иванов. Гениальность есть особое качество, она м. б. большой и малой, равно как и талантливость. Не берусь судить, насколько велика гениальность этих людей, но знаю, что у них было это особое качество. Но Андрей Белый был совсем не талантлив, Розанов - мало талантлив, а В. Иванов обладал, при гениальности меньшей, большею талантливостью. Он сумел проникнуть изнутри в эллинство и сделать его своим достоянием. Его познания очень значительны, и потому он - поэт для немногих и всегда будет таковым: чтобы понимать его - надо много знать, ибо его поэзия есть вместе с тем и философия».
Флоренский П. А., Письма с Дальнего Востока и Соловков / Сочинения в 4-х томах, Том 4, М., «Мысль», 1998 г., с. 305.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
