Франция
«Нет разницы между Богом и собственным счастьем»
Андре Жид
Французский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1947 год с формулировкой: «за глубокие и художественно значимые произведения, в которых человеческие проблемы представлены с бесстрашной любовью к истине и глубокой психологической проницательностью».
В детстве много болел, получил домашнее образование.
«После смерти матери Жид долго и мучительно размышлял над сексуальной стороной своей личности, пытаясь понять, может ли он жениться на женщине. И для подобных раздумий у него были очень веские основания: попытки сексуальной близости с женщинами проваливались одна за другой, а сексуальные контакты с юношами доставляли всё большее удовлетворение. В конце концов, Андре обратился к врачу и подробно рассказал о своих сексуальных вкусах и привязанностях. Врач тщательно осмотрел и внимательно выслушал откровения своего расстроенного пациента и дал ему такой совет: «Женитесь без всякого страха. Вы очень скоро осознаете, что всё остальное существует только в Вашем воображении».
Бернацкий А.С., Тайные страсти великих, М., «Аст»; «Зебра Е», 2008 г., с. 50.
Для произведений Андре Жида характерен индивидуализм и критика традиционного общества и морали, которые препятствуют самореализации личности.
C 1889 года писатель вёл Дневник / Journals, который насчитывает более 1 000 000 слов. Последний том дневника был опубликован за год до смерти.
1936 году Андре Жид выпустил книгу: Возвращение из СССР / Retour de l’URSS, где критиковал общественное устройство. После получения критических отзывов, писатель выпустил через год: Дополнения к моему Возвращению из СССР / Retouches a mon Retour de l'U.R.S.S.
А в 1938 году, в эпоху «Большого террора», известный писатель Андре Жид писал из России: «Никогда в жизни я не был окружён такой роскошью, всегда лучшее купе в поезде, лучший номер в гостинице, такая еда, что трудно представить себе. А что за приём! Какое внимание! Все приветствуют и аплодируют».
Андре Жид, Возвращение из СССР; Лион Фейхтвангер, Москва 1937. М., «Московский рабочий», 1990 г., с. 47.
«… стоит привести наблюдения и прогнозы независимого свидетеля со стороны - французского писателя Андре Жида, побывавшего в Советском Союзе по приглашению Союза писателей в июле-августе 1936 г. По возвращении в Париж он публикует одну за другой две небольших книги: «Возвращение из СССР» и «Поправки к моему «Возвращению из СССР»». Вот небольшие извлечения из этих произведений:
«Есть мнение, что жертвой этой бюрократии, созданной сначала для управления, а потом для угнетения, стал сам Сталин. Нет ничего более трудного, чем лишить синекуры бездарных бездельников... Но чем никчемнее эти люди, тем более Сталин может рассчитывать на их рабскую преданность, потому что привилегированное положение - им как подарок. Само собой разумеется, что именно они горячо одобряют режим. Служа интересам Сталина, они одновременно служат своим собственным интересам... Я с тревогой слежу за тем, как в нынешнем СССР эти буржуазные инстинкты косвенно поощряются... И мы видим, как снова общество начинает расслаиваться, снова образуются социальные группы, если уже не целые классы, образуется новая разновидность аристократии... В следующем поколении эта аристократия станет денежной» (Андре Жид, Подземелья Ватикана. Фальшивомонетчики, Возвращение из СССР, М., 1990 с. 541-542).
Мы ещё вернёмся к прогнозам, сделанным в 30-е годы, поскольку они удивительно повторяются в жизни нынешней России. Отметим, однако, что уже в 50-х годах М. Джилас с основанием говорил о советском управленческом аппарате как уже вполне сложившемся господствующем «новом классе». Огромную роль в этом превращении сыграли массовые репрессии 30-х годов, являвшиеся расправой с остатками большевизма, а тем самым и с возможностями творческого развития социалистических идей, живого творчества новых форм жизни. Признание генсека «вождём» и тем самым единственным источником новой мысли, идеологическая дисциплина, немедленная и беспощадная расправа с инакомыслием как ревизионизмом стали основным законом формирования, функционирования и самосохранения правящего класса. Как отметил А. Жид, «то, что Сталин всегда прав, означает, что Сталин восторжествовал над всеми».
Поскольку в весьма интеллектуальной среде первого большевистского руководства первый генсек был посредственностью, постольку и его окружение (политбюро, секретариат и т.д.) путём аппаратного отбора формировалось из посредственностей по отношению к нему. На их фоне первый генсек был почти «гением». Но следующий генсек вышел уже из среды этого окружения и создавал себе новую среду, которая смотрела на него как на самый высокий источник мысли. С начала 30-х годов советское руководство развивалось по закону постоянного снижения уровня посредственности (некоторые колебания в уровне общей и политической культуры, например, появление Андропова между Брежневым и Черненко не меняет общей картины)».
Данилов В.П., Возникновение и падение советского общества: социальные истоки, социальные последствия, в Сб.: Россия на рубеже XXI века: оглядываясь на век минувший, М., «Наука», 2000 г., с. 81-82.
В 1936 году Андре Жид выпустил книгу: Возвращение из СССР. «Пастернак переводил стихи для его романа «Новая пища», встречался с ним, когда летом Жид гостил в СССР, говорил с ним на своей переделкинской даче (именно от него Жид почерпнул первые сведения о том, как подавляется в СССР свобода личности, - точнее, услышал подтверждение собственных впечатлений). Жиду Пастернак врать не мог: это был большой и честный писатель. Книга его «Возвращение из СССР» вышла в ноябре. Её демонизировали в советской печати напрасно: там много искреннего восхищения перед героизмом Николая Островского, в гостях у которого Жид разрыдался, и уважения к людям труда, с которыми Жида усиленно знакомили. Но есть и слова о культе Сталина, и о низкой культуре большинства людей, которых ему приходилось видеть в СССР, и о бесконечных банкетах, и о том, что любой французский рабочий легко выполнил бы стахановскую норму - не Стаханов велик, а норма занижена... В общем, книга была мужественной и объективной: он не увидел в СССР надёжной альтернативы Европе даже перед лицом фашистской опасности - и вызвал взрыв негодования среди леваков и прочих «друзей Советского Союза», утверждавших, что Жид нанёс антифашистским силам гнусный удар в спину».
Быков Д.Л., Борис Пастернак, М., «Молодая гвардия», 2007 г., с. 568.
В 1947 году писатель написал Нобелевскому комитету: «Как Вам известно, я равнодушен к почестям и наградам, по крайней мере к тем, на которые я как француз мог бы рассчитывать в своей родной Франции. Но получить внезапно эту высокую награду, о которой мечтает каждый писатель, - признаюсь честно, господа, у меня голова пошла кругом. Долгое время я считал своё творчество гласом вопиющего в пустыне; позже - обращённым к немногим; сегодня же Вы показываете мне, что я был прав, когда верил в доблесть этих немногих, которые рано или поздно возьмут верх.
Мне показалось, господа, что, подав свой голос за меня, Вы отметили не столько моё творчество, сколько питавший его дух независимости, тот дух, что в наши дни так уязвим и подвергается нападкам со всех сторон. То, что вы его уловили во мне и почувствовали необходимость его поддержать и одобрить, - наполняет меня чувством признательности и личного удовлетворения. Вместе с тем меня не оставляет мысль, что совсем недавно во Франции жил человек, творчество которого было пронизано духом независимости ещё в большей степени, чем моё.
Я имею в виду Поля Валери, преклонение перед которым на протяжении полувека возрастало вместе с моим дружеским к нему расположением. Я убеждён, что лишь его смерть помешала Вам избрать его вместо меня. Я не однажды уже говорил, с какой дружеской почтительностью склонялся перед его беспощадным и всесильным гением, рядом с которым я неизменно чувствовал себя «человеческим, слишком человеческим». Я хотел бы, чтобы память о нём присутствовала на этой церемонии, которая, на мой взгляд, становится тем блистательнее, чем плотнее сгущается сумрак вокруг нас. Вы пригласили сюда свободного человека, вручили ему, не обращая внимания на границы и временные раздоры, эту замечательную награду - и тем самым позволили ему невероятно распространить свое влияние».
Андре Жид, Письмо Нобелевскому комитету, в Сб.: Нобелевская премия по литературе. Лауреаты 1901–2001 годов, Изд-во СПбГУ, 2003 г., с.103.
«Аффектация, самоуверенность и позёрство Жида уже с первой встречи произвели неприятное впечатление на Сименона, которое усилилось в дальнейшем, по мере того как Жид излагал ему свою точку зрения на образ жизни, который подобает вести художнику. «Жид говорил мне, что романист должен оставаться свободным. Не любить (глубоко), не иметь детей, чтобы целиком посвятить себя искусству. Не заботиться о деньгах, добавил бы он, если бы осмелился, ведь ему никогда не приходилось о них заботиться, - иронически замечает Сименон и продолжает, - всё это равносильно бегству от основных инстинктов. Что же остаётся? Слова, фразы, остроты, т.е., по моему убеждению, ничего». Сдержанность Сименона была вызвана также непоследовательностью А. Жида: «Жид легко приходил в восторг, обращался в иную веру и так же легко отрекался от того, чему ещё недавно поклонялся. На мой взгляд, объясняется это отсутствием личного опыта, жизненной зрелости. Воспитанный в богатой протестантской семье, в замкнутом идеальном мирке, он общался лишь с людьми его круга. Ему не приходилось голодать, зарабатывать на жизнь, а без этого - какие же верные представления можно о ней составить? Вот почему он часто вещал прописные истины, правда, в очень оригинальной форме».
Э.Л. Шрайбер, Жорж Сименон, Л., «Издательство Ленинградского Университета», 1983 г., с. 148.
Идеи Андре Жида оказали влияние на французских экзистенциалистов, прежде всего Альбера Камю и Жана-Поля Сартра.
«Сам писатель не раз переживал тяжёлые депрессии, связанные с семейными неурядицами, новыми разочарованиями. Он расстался с протестантскими убеждениями, увлёкся католицизмом, но в романе «Подземелья Ватикана» порвал с клерикализмом вообще. Из-за этого от А. Жида отвернулись его новые друзья-католики. После смерти писателя его произведения были даже занесены католической церковью в «чёрный список».
Андре Жид обладал несчастным умением устраивать скандалы и наживать врагов.
Поводом к обвинению в совращении молодежи явилась, как уже было сказано, его книга «Коридон».
Как и его друг, Оскар Уайльд, А. Жид был уличён в пропаганде гомосексуализма.
Вредила его репутации предельная искренность, проявившаяся в написании ряда автобиографических произведений, дневников, в которых А. Жид излагает свои взгляды на религию, вопросы человеческой экзистенции. Одна из таких книг, автобиография «Если зерно не умрёт», в своё время считалась непристойной, но впоследствии сравнивалась с «Исповедью» Руссо».
Великие писатели XX века / Составление, общая редакция, предисловие, послесловие П. В. Васюченко, М., «Мартин», 2002 г., с.184-185.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
