Россия (СССР)
Советский физик.
В 1930 году Анатолий Александров и ряд его коллег были приглашены А.Ф. Иоффе из Киева на работу в Ленинград в Физико-технический институт.
В годы Второй мировой войны А.П. Александров руководил работами по защите кораблей от магнитных мин и торпед и совместно с И.В. Курчатовым и М.М. Тучкевичем создал метод противоминной защиты, благодаря чему за время войны ни один советский корабль, снабжённый соответствующей системой, не погиб от немецких магнитных мин.
Ближе к концу войны А.П. Александров подключился к работам по созданию атомного оружия и стал заместителем И.В. Курчатова в так называемой Лаборатории N 2 АН СССР (ныне – Институт атомной энергии им. И.В. Курчатова).
В 1946–1955 годах был назначен – вместо уволенного Властями П.Л. Капицы – директором Института физических проблем АН СССР. П.Л. Капица этого ему никогда не простил…
С 1960 года – после смерти И.В. Курчатова – стал директором его института.
В 1975 по 1986 год А.П. Александров – Президент Академии наук СССР.
Анатолий Петрович Александров «… был против высылки Сахарова в Горький, но считал, что это не самый плохой вариант, могли подстроить автомобильную катастрофу или запрятать в психбольницу. Как-то дома он сказал: «Я не верю человеку, который бросил своих детей от первой жены и сейчас голодает из-за того, что не выпускают за границу невестку сына его новой жены». И однако Анатолий Петрович пошёл к Брежневу в связи с голодовкой Сахарова, когда ситуация была близка к критической. Брежнев дал согласие, и Сахаров прекратил голодовку». Евгений Борисович рассказывает, что «наиболее интенсивная общественная деятельность Сахарова пришлась на годы президентства Александрова в Академии наук», Александрову приходилось отвечать на вопросы журналистов, иностранцев, улаживать скандалы и удерживать власти от репрессивных действий. Из-за этого в нём нарастало постоянное раздражение против Сахарова, он не скрывал своего неудовольствия действиями Сахарова, считал их общественно опасными, боясь, что они могут спровоцировать новую волну репрессий, направленных на Академию наук и интеллигенцию в целом». Хорошо зная партийный олимп (в отличие от Сахарова), он ясно видел наивность попыток Сахарова внушить руководству идеи в необходимости перемен. «Я думаю, что среди членов Академии не менее половины были настроены против Сахарова, особенно среди старшего поколения. Его действия пугали академиков перспективой репрессивного наведения порядка в Академии. Кроме того, позиция Сахарова выставляла многих академиков в неприглядном виде, когда их вынудили публично отмежеваться от Сахарова, чья правота мало у кого из них вызывала сомнение». Тем не менее, Академия не сдала Сахарова как своего члена, не исключила его из Академии, несмотря на все усилия властей. В наибольшей мере давление власти испытывал на себе, наверное, Анатолий Петрович. «Защитил его именно Анатолий Петрович, какие бы легенды но этому поводу ни ходили», - говорил мне Евгений Александров. Хотя Анатолий Петрович почти никогда не обсуждал дома конфиденциальные темы, я оказался первым слушателем его рассказа о дипломатическом триумфе на собеседовании в Политбюро ЦК. Анатолий Петрович не называл имён.
«Меня спрашивают: - Есть ли в уставе Академии процедура лишения звания академика?
Я отвечаю:
- Есть. С формулировкой «За действия, порочащие звание и т. д.»
Меня спрашивают:
- Так за чем дело стало?
Я отвечаю: - Видите ли, по уставу Академии все персональные вопросы решаются тайным голосованием на общем собрании, и я не уверен, что две трети академиков проголосуют за исключение Сахарова. Может получиться громкий политический скандал. Меня спрашивают:
- А нельзя ли организовать открытое голосование? В этом случае академики не пойдут против линии партии открыто.
Я отвечаю:
- Для этого надо изменить устав Академии.
Мне говорят:
- В чём же дело?
Я отвечаю:
- Видите ли, по уставу Академии любые изменения устава утверждаются тайным голосованием на общем собрании, и я не могу гарантировать, что две трети академиков проголосуют за такое изменение.
- И тут они от меня отстали, - закончил Анатолий Петрович, очень довольный собой».
Гранин Д.А., Причуды моей памяти, М., «Центрполиграф», 2010 г., с. 146-147.
«Вспоминая Анатолия Петровича - Президента Академии наук, нельзя не отметить его мастерское, исключительно свободное ведение общих собраний Академии наук. Уже в середине 80-х годов, когда в нашей жизни начали пышным цветом расцветать астрологи и экстрасенсы, парапсихология, а отдельные академики всерьёз стали пропагандировать Джуну Давиташвили, её «ауру» и прочую ахинею, член-корреспондент Академии Михаил Владимирович Волькенштейн выступил на общем собрании, вполне справедливо требуя, что Академия должна активно бороться с лженаукой. Анатолий Петрович по этому поводу сказал: «Я полностью с Вами согласен, Михаил Владимирович. Я вспоминаю, как в 1916 году мои сёстры увлекались спиритизмом. В смутное время всегда возникают такие увлечения. Мой отец, обращаясь к ним, сказал: «Я ещё могу поверить, что вы можете вызвать дух Льва Толстого или Антона Чехова, но чтобы они с вами, дурами, по два часа разговаривали, я в это никогда не поверю».
Алфёров Ж.И., Анатолий Петрович Александров – встречи и воспоминания / Наука и общество, СПб, «Наука», 2005 г., с. 194.
Ряд специалистов-атомщиков называют А.П. Александрова – как руководителя цикла научных работ по созданию реакторов типа РМБК – главным виновником Чернобыльской аварии в 1986 году, проигнорировавшего имевшиеся предложения (!) по повышению безопасности работы указанного типа реакторов…
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
