Причины Чернобыльской катастрофы и академик А.П. Александров

«В 1986 г. Президент Академии наук СССР, директор ИАЭ, Научный руководитель темы РБМК, изобретатель реактора РБМК. Какие ещё посты и должности он тогда занимал, не знаю, - в перечисленных он имел прямое отношение к катастрофе 26 апреля 1986 г.

Может статься, я буду пристрастным к нему здесь, ибо убеждён, что именно промыслом академика А.П. Александрова я потерял здоровье и стал зэком. Будучи изобретателем реактора и Научным руководителем, он не обеспечил нужного качества. Как Президент, как директор института, как председательствующий на заседаниях МВТС, направил расследование по ложному пути. И всё же я никаких измышлений не допущу, изложу только известные мне факты и моё понимание их.

Лет двадцать назад, ещё работая в г. Комсомольске-на-Амуре, приехал я в командировку в ИАЭ. Работники института Е. Аликин и другие говорили, что у директора правило: бумага должна отлежаться и если приобретает скандальную известность, то нужна и пора ей давать ход. Никак не думал тогда, что эта манера А.П. Александрова тяжким катком пройдется по судьбам многих людей и моей.

Видимо, следуя этому своему правилу, А.П. Александров не давал ходу предложениям комиссии после аварии на первом блоке Ленинградской АЭС: предложениям В.П. Волкова и В.Л. Иванова. Эти предложения, решения Научно-технического совета Минсредмаша по уменьшению парового эффекта реактивности до 1β ещё в семидесятых годах, как и другие, втуне лежали под сукном. Скандала ждали? Дождались!.. Скажите, кто бы захотел и смог академику помешать внедрить всё это в жизнь? Нет таких людей. Ему и делать-то самому ничего не надо было. Только разрешить, приказать. И как не знали люди о Чернобыле до 1986 г., так бы не узнали до сего времени.

Приведу выдержку из отчёта А.А. Ядрихинского:

«В самом ИАЭ с 1965 г. были сотрудники И.Ф. Жежерун, В.П. Волков, В.Л. Иванов, указывавшие на ядерную опасность предлагавшейся и впоследствие осуществлённой конструкции РБМК. Их действия успешно блокировались академиком А.П. Александровым, а докладные клались «под сукно». Пуск и эксплуатация первого блока Ленинградской АЭС в 1975 г. уже на практике подтвердили ядерную опасность реакторов РБМК. Если до пуска первого блока ЛАЭС нарушения Правил в проекте РБМК можно считать ошибками, то после пуска и их экспериментального подтверждения опытом эксплуатации первого блока ЛАЭС и последующего тиражирования во всех вновь вводимых блоках РБМК их можно назвать только преступлением».

В дальнейшем при эксплуатации были и другие проявления неудовлетворительных, опасных качеств реактора, о которых А.П. Александров знал.

Нет никакого сомнения, что, зная всё это ещё до катастрофы 26 апреля, когда она произошла, академик чётко осознал: авария - в чистом виде результат научных и конструктивных просчётов. И тогда для спасения собственной репутации (кто бы его судил - трижды Героя с восемью орденами Ленина?) привел в действие все рычаги для сваливания вины исключительно на персонал. Сделать ему это было совсем нетрудно, поскольку в расследовании доминировали Министерство среднего машиностроения, ИАЭ и НИКИЭТ. И вывод такой бальзамом пролился на все сердца до самых верхов.

А посмотрите, как стойко академик защищает свою позицию! Через пять лет никакого изменения. В партизанах бы ему цены не было. В «Огоньке» N 35 за 1990 г. напечатано интервью академика. Очень характерное. Корреспонденту А.П. Александров отвечает, что он не входил в комиссию по расследованию причин аварии. Формально да, не таков академик, чтобы лезть в дела, где не заработаешь ничего, кроме шишек. Фактически постоянно следил и направлял, куда ему надо.

Далее его слова: «Поймите, недостатки у реактора есть. Он создавался академиком Доллежалем давно, с учётом знаний того времени. Сейчас недостатки эти уменьшены, компенсированы. Дело не в конструкции. Ведёте вы машину, поворачиваете руль не в ту сторону - авария! Мотор виноват? Или конструктор машины? Каждый ответит: «Виноват неквалифицированный водитель».

Очень характерное высказывание. Удивительно, как много можно вместить лжи в какие-то два десятка слов. Давайте разберёмся, что к чему здесь. Первое. «Недостатки» реактор имеет. Нет! Это недопустимые пороки реактора, исключавшие его эксплуатацию, прямые нарушения нормативных документов, принятых в стране. Академик о них не говорит, он, как и комиссии, в упор не видит этих документов. Я в тексте по ходу описания указывал, как «согласовывается» A3 с требованиями Правил. А вот как говорит в реферате профессор Б.Г. Дубовский, до 1973 г. руководивший службой ядерной безопасности в СССР:

«Уму непостижимо, как могли руководители проектантов СУЗ, а также Госатомэнергонадзора СССР [...] допустить такие крупные, а в некоторых случаях лишенные элементарной логики просчёты. Ведь по существу реакторы РБМК-86 (имеется в виду РБМК-1000 по его состоянию на 1986 г. ) не имели нормальной защиты. Не имели никакой A3! Ни снизу активной зоны, ни сверху».

Всё это Б.Г. Дубовский говорит после анализа защиты. Ещё за несколько лет до аварии он давал и предложения по её улучшению. Результат предложений тот же - в корзину.

Сам Главный конструктор М.А. Доллежаль признал, что реактор с таким большим положительным эффектом реактивности неуправляем. Не нашёл возможным лгать на склоне лет. Может создатель реактора не знает, что он должен отвечать нормативам? Вяжется ли это со здравым смыслом?

Второе. Ловко, прямо-таки мастерски, А.П. Александров переводит стрелку на Н.А. Доллежаля. Конечно, Главный конструктор несёт ответственность, но и А.П. Александрову уходить от неё не следует. Деньги за изобретение получил не Доллежаль, а А.П. Александров. Дважды заявки на изобретение были отклонены Союзным Бюро («Литературная газета» N 20 за 1989 г.), тогда протолкнули по ведомству как секретное. А, по-моему, напрасно и Союзное Бюро отклоняло. Есть явные признаки изобретения:

- все реакторы ядерноопасны только при большом ОЗР. РБМК - и при большом, и при малом;
- универсальная A3 - и глушит реактор, и разгоняет.

И далее, А.П. Александров занимал официальную должность - Научный руководитель темы РБМК. Поэтому каким был реактор при создании, каким он был после вплоть до аварии - вклад академика прямой.

Третье. А.П. Александров говорит, что сейчас эти недостатки уменьшены, компенсированы. Правильно говорит. И умалчивает, что все эти «недостатки» ему были известны задолго до аварии в Чернобыле. Ну, об избирательности памяти академика чуть ниже.

Четвёртое. Передёргивает академик, когда говорит о машине, конструкторе и водителе. По объективному свидетельству системы контроля мы нажали кнопку A3 в отсутствие каких-либо аварийных сигналов. Вправе ли были мы ожидать нормального заглушения реактора? Безусловно. Защита обязана это исполнять даже и при наличии аварийных сигналов - на то она и A3.

 


Продолжение »