Древний Рим
«Бог существует без всяких доказательств»
Августин
Христианский богослов.
Родился в римской провинции в Северной Африке, его мать была христианкой, отец – язычником.
В православной традиции обычно именуется как Блаженный Августин.
В своих трудах опирался на Новый Завет и идеи Платона. «… важную заслугу Платона Августин видит в том, что он разделил философию на три части, нравственную (деятельную), натуральную (натурфилософию) и рациональную (логику)».
Бычков В.В., Эстетика Аврелия Августина, М., Искусство», 1984 г., с. 32.
«Знаменитое обращение Августина запечатлено в его «Исповеди», которую часто называют первой настоящей автобиографией. Читая эту книгу, можно ощутить внутреннюю борьбу и тревожную саморефлексию, которой нет в античных текстах.
Похоже, что медленная алхимия книжного «я» в итоге дала результат. До своего обращения Августин, по его собственным словам, был страстным приверженцем манихейства, крайне дуалистического варианта гностической религии, которая противопоставляла мир света миру материи. Разочарованный посредственностью манихейских учителей, Августин открыл для себя неоплатонизм, умозрительная духовидческая религия которого дала ему мистическое видение «не-изменного света» Бога. Томясь по платоновскому преодолению тяготения, Августин тем не менее пришёл к выводу, что плоть не может быть преодолена без милости христианского Бога.
К сожалению, его гордыня и рано пробудившаяся похоть не давали ему принять ярмо аскетизма Иисуса, и этот конфликт подверг молодого человека глубоким экзистенциальным страданиям.
Однажды, когда его «внутреннее я» почувствовало себя подобно «дому, враждующему с самим собой», Августин упал в саду рядом со своим домом и заработал то, что мы сегодня называем нервным расстройством. Зарыдав, он услышал в отдалении детский голос, поющий один и тот же бессмысленный куплет: «Tolle, lege, tolle, lege» («Возьми и прочти, возьми и прочти»).
Восприняв этот куплет как послание Бога, Августин вошел в дом и, прибегнув к популярной в древнем мире разновидности гадания, открыл на случайном месте Послания Павла, и его взгляд произвольно выхватил: «...положись на Господа Иисуса Христа, и не потакай плоти в её желаниях» (Рим. 13:14). Августин получил избавление. Он родился заново, душа его освободилась от порывов природы благодаря бесплотному посланию книги. Каракули шумерских бюрократов выросли в мистический механизм Слова Божьего, достаточно могущественного для того, чтобы задевать крупицы внутренней сущности - и доказать, что смиренный инфотехник может со временем подвергнуть сокровенное «я» перезагрузке».
Эрик Дэвис, Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху, Екатеринбург, «Ультра. Культура», 2008 г., с. 54-55.
«Что же касается существа дела, то неприемлемое с христианской точки зрения понимание идей как самостоятельных сущностей было уже в достаточной мере отмечено его иудейскими и языческими предшественниками, облегчая ему возможность непосредственного продолжения традиции: метафизические сущности Платона, как бы уже преднаходимые «демиургом» в осуществляемом им процессе формирования мира (подлинной греческой мифологии было чуждо понятие «творения» в библейском духе), рассматриваются - даже если мы совершенно отвлечёмся от их переосмысления в стоической и перипатетической философии - уже Филоном Александрийским как имманентные божественному духу, как его собственные создания, а Плотин решил спор о том, существуют ли они внутри или вне Нуса, в пользу первого представления. Таким образом, Августину оставалось, в сущности, лишь заменить безличный мировой дух неоплатонизма личным Богом христианства, чтобы прийти к приемлемому с его точки зрения пониманию, которое и стало определяющим для всего средневековья: «Идеи - это постоянные и неизменные прообразы и принципы вещей, которые сами не образованы. Они поэтому вечны, пребывают в одном и том же состоянии и заключены в уме (intelligentia) Бога. И в то время, как сами они не возникают и не исчезают, все возникающее и исчезающее образуется согласно им». Существование идей вытекает из того, что Бог создал мир согласно ratio, который в соответствии с разнообразием отдельных вещей и существ может мыслиться лишь индивидуализированным, а они могут быть представлены лишь как содержания самого Божественного сознания, допустить же наличие внебожественных образцов, с которыми должно было сообразовываться божественное творчество, было бы равносильно поношению Бога. Идеи, которым, согласно платоническому взгляду, во всех отношениях присуще абсолютное бытие, превратились в ходе этого развития, завершённого Августином, в принадлежность творческого мирового духа, а в конечном счете - в мысли личного Бога».
Эрвин Панофски, Idea: к истории понятия в теориях искусства от античности до классицизма, СПб, «Аксиома», 1999 г., с. 25-26.
Именно у Августина неоплатоновское учение об экстазе как высшем способе познания перерастает в христианское учение об озарении.
«Блаженный Августин наметил 7 ступеней восхождения к мудрости, а именно: страх Божий, порождаемый «творческой силой смерти»; благочестие, приводящее к вере в Священное Писание; знание, основанное на изучении библейских текстов; «сила», направляющая человека на отречение от мира; любовь к ближнему и врагу своему; чистота сердца, позволяющая видеть Бога внутренними очами и любить истину более себя самого; наконец, истинная мудрость - седьмая, высшая ступень, - наполняющая душу покоем, миром и любовью».
Культурология: люди и идеи, М., «Академическпй проект», 2006 г., с. 5.
«По подсчётам самого Августина, до 427 г. он написал 93 трактата общим объёмом в 232 книги, не считая огромного количества писем и проповедей (из последних до наших дней сохранилось пятьсот)».
Бычков В.В., Эстетика Аврелия Августина, М., Искусство», 1984 г., с.17.
Блаженный Августин - автор формулы, которая обычно в современных источниках приводится в сокращённом изложении: «Я сомневаюсь, следовательно, я существую»...
«… нельзя отказать в гениальности Аврелию Августину, открывшему тему развития личности («Исповедь») и человеческой истории («О граде божьем»). […] Однако личные переживания и трагедии Августина были переживаниями и трагедиями эпохи, они не были искусственно сконструированы в тиши […] Напротив, Августин лишь пересказал для грядущих поколений миф, известный в его время всем и каждому, письменно зафиксировал влиятельную идейную традицию эпохи, нашедшую выражение ещё в Посланиях апостола Павла и в Откровении Иоанна».
Касавин И.Т., Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания, СПб, Изд-во «Русского Христианского гуманитарного института», 1998 г., с. 192.
Многие идеи Августина Аврелия господствовали в западноевропейской философии и католической теологии до XIII века (а ряд действует и сейчас), когда они начали постепенно вытесняться взглядами Альберта Великого и Фомы Аквинского.
Страница конференции во ВКонтакте: 
