Италия
Итальянский композитор (автор более 40 опер), музыкальный педагог.
«Первый самостоятельный и явно успешный шаг в его творческой деятельности - это то, что принято называть либо «мистификацией», либо «трудом музыкального негра». Довольно пожилой уже «реформатор» оперного искусства Кристоф Виллибальд Глюк не смог в срок справиться с заказом из Парижа на оперу Данаиды - и передал работу молодому итальянцу Антонио Сальери. Сальери наняли с условием, что опера сначала пойдёт не под его, Сальери, именем, а под именем нанимателя. Потом же, если не провалится, - будет считаться написанной под чутким глюковским руководством. Шантаж? Нет, просто шанс, какой выпадает не каждый день».
Варгафтик А.М., Партитура тоже не горят, М., «Классика XXI», 2006 г., с. 149.
С 1766 года Антонио Сальери жил в Вене, где на протяжении 36 лет занимал пост придворного капельмейстера.
«Маэстро Сальери на музыкальном небосклоне Вены слыл звездой первой величины. Правда, свет этой звезды был отражённым. Звезда давно угасла, но холодное сияние её всё ещё продолжало пробиваться к Земле.
В молодости он был учеником великого Глюка. И не только учеником, но и сподвижником. Близким и любимым. Автор многих опер, имевших в своё время шумный и звонкий успех, Антонио Сальери, следуя заветам своего гениального учителя, стремился привести на сцену музыкального театра высокую героическую драму.
Но то, что составляло силу Глюка, являлось слабостью Сальери. Первый был революционером, рушившим рутинные каноны старой оперы и утверждавшим на оперной сцене простоту, правду и естественность.
Второй был эпигоном. Первый бесстрашно прокладывал новые пути к музыкальной драме. Второй, с опаской оглядываясь, осторожно следовал по проторенной стезе. Первый обладал могучей силой гения, второй был всего лишь второстепенным талантом.
Зато у Сальери были другие качества, такие, о которых Глюк не мечтал. Он умел снискать расположение сильных мира сего. И если неукротимый немец шел напролом, то хитроумный итальянец крался окольными, кривыми путями.
Они вывели его к вершинам могущества. Благодаря им Сальери стал при Иосифе II некоронованным владыкой музыкальной Вены. И только Моцарт, всесильный и всемогущий, хотя и влачивший полуголодное существование нищего, омрачал его дни. Сам того не желая.
Сальери был слишком умён, чтобы не понимать, что высшим чином в искусстве является гений, а наивысшей наградой художника - его собственные творения. […]
И, вероятно, не зря вскоре после смерти Моцарта Сальери оборвал все связи с театром и навсегда перестал писать светскую музыку. Композитор в зените славы и расцвете творческих сил стал сочинять только музыку для церкви.
Содеявший зло в молодости, стремится к добру под старость. Вот уже два десятилетия Сальери отдавал свой досуг молодёжи. Бескорыстно и безвозмездно этот сухощавый, угрюмый старик с крупным, хищно выгнутым носом, тонкими, плотно поджатыми губами и острым взглядом стальных глаз, из которых нет-нет да выглянут боль и тоска, не считаясь ни со временем, ни с трудом, занимался с молодыми композиторами. Встретив талант, он самозабвенно и бескорыстно пестовал его.
Среди учеников Сальери был и юный Бетховен, бедный провинциальный музыкант, только что приехавший в Вену. Впоследствии, много лет спустя, он, уже знаменитый композитор, продолжал называть себя учеником Сальери.
Однажды, придя к бывшему учителю и не застав его дома, Бетховен оставил записку с подписью: «Ваш ученик Бетховен».
Сальери же он посвятил три свои сонаты для скрипки и фортепьяно, опус 12».
Кремнев Б.Г., Шуберт, М., «Молодая гвардия», 1964 г., с. 55-57.
«Давно и не нами замечено, что Пушкину для изготовления мифа о «светлом гении» нужен был некий набор фактов и имён. Вот он и воспользовался заурядной газетной уткой, в которой фигурировали имена Моцарта и Сальери, чтобы их устами рассказать (впервые по-русски!) историю про очередного Орфея в аду, а вернее - про борьбу златокудрого музыкального бога с самодельным музыкальным чёртом-отравителем. К тому времени ни «ангела», ни «дьявола» уже не было в живых, сраму мифические персонажи не имут, так что эксперимент с первой же попытки удался. Пушкинский Сальери демонстрирует публике не только все семь смертных грехов в одном флаконе, но в добавление к ним ещё и удивительным образом совмещает полную творческую импотенцию с высшей квалификацией эксперта по шедеврам музыкального искусства и кровожадностью сказочного дракона.
К содержанию газетной утки мы ещё вернемся чуть ниже, но согласитесь - если бы один драматический герой не отравил другого, а, например, предательски заколол его или огрел поленом из-за угла, в мифе это ровным счётом ничего бы не изменило».
Варгафтик А.М., Партитура тоже не горят, М., «Классика XXI», 2006 г., с. 147.
Антонио Сальери учился у Кристофа Глюка.
Среди учеников самого Антонио Сальери - Людвиг Бетховен, Франц Шуберт, Ференц Лист.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
