Германия
«Не словами, но железом и кровью будет объединена Германия!»
Отто фон Бисмарк.
Немецкий дворянин и государственный деятель-монархист, которого называли «Железный канцлер».
«Мать хотела, чтобы сын стал государственным чиновником, поэтому определила его в берлинскую школу Пламана, где преподавание велось по методике Песталоцци.
Увы, учиться маленький Отто не желал. Он чувствовал себя счастливым только на каникулах в родном имении; где мог вволю поохотиться.
Успехи Отто были так незначительны, что для того чтобы определить его в университет, пришлось нанять репетитора. Кое-как сдав экзамены в знаменитый Геттингенский университет, Отто продолжил своё обучение. Затем из-за многочисленных пропусков занятий он вынужден был перевестись в Берлинский университет.
В это время и проявился буйный характер будущего канцлера. Профессора не часто видели нерадивого студента на лекциях. А когда кто-нибудь из них осмеливался поставить буйному отпрыску старинного юнкерского рода неудовлетворительную отметку, тот бил профессорам окна.
Однако делал это весьма своеобразным способом - леденцами или пряниками, из уважения к их дочерям. Повсюду юношу сопровождал огромный дог Ариэль, внушавший всем страх. В университетский суд, куда Отто частенько вызывали, он являлся с трубкой в зубах, халате и ермолке.
За 18 месяцев пребывания в университете юноша 28 раз дрался на дуэли, но ранен был всего один раз - после сильного удара сломавшееся острие шпаги оцарапало дуэлянту щеку.
Перепить Бисмарк мог кого угодно. Когда его товарищи буквально валились под стол, Отто невозмутимо продолжал осушать один бокал за другим, совершенно не пьянея.
Уже в студенческие годы будущий канцлер прославился шокирующими заявлениями. К числу наиболее известных относится следующее: Отто сказал одному из приятелей, что станет либо величайшим негодяем, либо первым человеком в Пруссии.
Известно, что с юных лет Бисмарк отличался патриотизмом. Однажды американский студент Кофин неуважительно, по мнению Бисмарка, отозвался о немцах.
Завязалась драка, но потом противники помирились и отправились в ближайшую пивную. За кружками пива они заспорили о будущем Германии. Кофин утверждал, что немцы никогда не объединятся, а Бисмарк настаивал на противоположном. Наконец, он предложил пари и пообещал ровно через 25 лет прислать Кофину 25 бутылок шампанского в том случае, если Германия останется раздробленной.
В 1853 году, когда пришёл срок, а страна всё ещё не была объединена, Бисмарк навёл справки о своем визави, чтобы исполнить обещание. Однако Кофин к тому времени уже умер».
Скляренко В. М., Евминова С. П., Иовлева Т. В., Мирошникова В. В., 50 знаменитых чудаков, Харьков, «Фолио», 2007 г., с.45-47.
Отто фон Бисмарк был послом в Санкт-Петербурге.
«Через три года он покинул Петербург, увозя на пальце кольцо с надписью, состоявшей из единственного слова - «Ничего». Так Бисмарк понял русскую натуру. Позже он прославится тем, что выскажет мысль о нецелесообразности и опасности войны с Россией: «Нерушимая Империя русской нации, сильная своим климатом, своими пустынями и своей неприхотливостью, потерпев поражение, осталась бы нашим природным и жаждущим реванша врагом. Точно так же, как нынешняя Франция. Разгром целой национальности, даже более слабой, польской, не удался великим державам и за сто лет. Мы поступим лучше всего, если будем обходиться с русской нацией как с изначально данной опасностью, против которой мы держим защитные дамбы».
Бисмарк, разумеется, не был другом России. Просто он достаточно трезво смотрел на вещи и предупреждал об опасности конфликта с этой огромной и малопонятной страной.
Возвратившись к политической карьере, получив предложенный Вильгельмом I пост премьер-министра Пруссии, он в 1862 году публично заявил: «Великие вопросы разрешаются не речами и большинствами, а железом и кровью».
И приступил к реализации программы объединения Германии - именно железом и кровью.
Бисмарк видел свою задачу в том, чтобы объединить более тридцати герцогств и княжеств раздробленной Германии.
Рыхлая политическая структура, внутри которой постоянно усиливалась автономия частей, не соответствовала требованиям времени, которое было ознаменовано жесточайшей капиталистической конкуренцией и захватом колоний. Германия уже стала жертвой кровопролитной Тридцатилетней войны 1618-1648 годов, когда она лишилась больших территорий именно потому, что не имела сильной центральной власти».
Басовская Н.И., Человек в зеркале истории. Красавицы. Злодеи. Мудрецы, М., «Олимп»; «Астрель», 2009 г., с. 471-472.
«Бисмарк отвергал саму мысль о том, что власть можно подчинить высшим принципам. Его знаменитые максимы проповедуют, что безопасность может быть обеспечена лишь правильной оценкой элементов власти: «Сентиментальная политика не знает взаимности... Каждое правительство ищет оценки своим действиям исключительно в собственных интересах, как бы оно ни прятало оные за юридическими сентенциями... Ради всего святого, не надо никаких сентиментальных альянсов, где осознание того, что ты сделал доброе дело, служит единственным воздаянием за наши жертвы... Единственная здоровая основа политики великой державы.... это эгоизм, а не романтика... Благодарность и доверие не привлекут ни единого человека на нашу сторону; только страх сделает это, если мы будем использовать его осторожно и умело... Политика есть искусство возможного, наука об относительном».
Окончательные решения зависят сугубо от соображений полезности. Европейский порядок, привычный для восемнадцатого столетия, этакие большие ньютоновские часы с множеством взаимосвязанных деталей, уступил место дарвиновскому миру, где выживают наиболее приспособленные.
После назначения в 1862 году министром-президентом Пруссии Бисмарк приступил к воплощению на практике своих идей - и к трансформации европейского порядка. Между консервативными монархиями Востока после Крымской войны обнаружился раскол, Франция пребывала на континенте в изоляции, поскольку все опасались возрождения её имперских амбиций, а Австрия никак не могла определиться, что для неё важнее - сугубо национальная или европейская роль; в сложившейся ситуации Бисмарк усмотрел возможность впервые в истории создать национальное немецкое государство.
Совершив между 1862 и 1870 годами несколько смелых ходов, он поставил Пруссию во главе объединенной Германии и поместил саму Германию в центр нового порядка.
Дизраэли назвал объединение Германии в 1871 году «более великим политическим событием, чем Французская революция», и отметил, что прежнее «равновесие сил разрушено целиком и полностью».
Генри Киссинджер, Мировой порядок, М., «Аст», 2022 г., с. 108-109.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
