Германия
Немецкий физик.
Наибольшую известность получил в результате открытия в 1895 году икс-лучей, с меньшей, чем у ультрафолетовых лучей, длиной волны, позже получивших название «рентгеновские лучи». Вильгельм Рентген первым сделал снимки в рентгеновских лучах, создал рентгеновские трубки, конструкция которых в основных чертах сохранились до наших дней…
В 1901 году за открытие Х-лучей Вильгельму Рентгену была присуждена Нобелевская премия по физике.
«… Вильгельм Рентген уже руководил физическим институтом Вюрцбургского университета, но так и не избавился от привычки засиживаться в своей лаборатории дольше всех, иногда до полуночи. Ноябрьский вечер 1895 года не стал исключением: ассистенты давно разбежались по домам, а их начальник всё никак не мог оторваться от установки, с помощью которой изучал интересную «новинку» - катодные лучи (они, кстати, используются и по сей день, например в телевизорах и таких огромных мониторах, которые уже почти вышли из употребления).
В тот день лучи упорно не желали делать то, что от них требовалось. Учёный устал и решил прервать дело до завтра. Одевшись и погасив в лаборатории свет, он уже почти закрыл дверь, но... в тёмной комнате что-то мелькало. Это было странное зеленоватое сияние, напоминающее облачко, как раз там, где находились катодная трубка и экран. Вернувшись в комнату, Рентген покачал головой: как он мог закрыть трубку чехлом, не выключив её? Совсем заработался, пора и об отдыхе подумать! Однако почему экран светится? Найдя на ощупь рубильник, физик выключил трубку, и свечение пропало. Включил снова - экран опять засветился! Но как это могло получиться, если катодные лучи в трубке до сих пор не проникали сквозь чехол? Надо сказать, что изумление не помешало Рентгену сделать единственно верное предположение - о том, что этот эффект вызывают вовсе не катодные лучи, а какие-то ещё.
Чуть позже он даст им название, полностью соответствующее их загадочности: Х-лучи. Усталость как рукой сняло, и через минуту учёный уже совершал прыжки по лаборатории с экраном в руках. Х-лучи настигали его даже на расстоянии полутора-двух метров. Мало того! Если на их пути оказывалась преграда в виде книги или другого предмета, лучи её игнорировали и с ловкостью проходили насквозь. А уж если подставить под излучение руку, то картина получалась и вовсе жуткой: на экране отображался силуэт костей!
Только утром Рентген, падая от усталости, решился покинуть лабораторию, чтобы чуть-чуть передохнуть. Новые лучи рождали вопрос за вопросом, и марафон по их изучению затянулся ни много ни мало на семь недель. На семь недель были забыты ученики, жена и собственное здоровье.
Рентген замкнулся, никого не посвящал в подробности того, чем же он, собственно, занимается почти без отдыха и сна. Фрау Берта страдала, не в силах повлиять на происходящее, однако через семь недель за все волнения и тревоги была вознаграждена.
Именно ей Вильгельм первой продемонстрировал результат своих напряжённых трудов. Он просто попросил жену положить руку на фотопластинку и подержать несколько секунд перед работающей трубкой. Когда Рентген вынес проявленное «фото», перепуганная Берта едва не лишилась чувств, узрев снимок скелета собственной руки! На безымянном пальце красовалось обручальное кольцо, подаренное ей мужем двадцать три года назад.
Шестого января следующего года из Лондона телеграфировали: профессор Рентген открыл такой свет, который проникает через дерево, мясо и большинство других органических веществ. Газетчики перепечатывали друг у друга снимок кисти руки Берты Рентген с обручальным кольцом на фаланге. Поражены были все физики мира. Даже закоренелые скептики не получили повода для сомнений: за те семь недель Рентген проделал такую впечатляющую работу и изучил открытые им лучи настолько досконально, что за все последующее время практически ничего существенного к этой области добавить никто не смог. И только небезызвестный лорд Кельвин (английский физик Уильям Томсон – Прим. И.Л. Викентьева), тогдашний председатель Королевского общества, заявил, что доклад о рентгеновских лучах просто смешон и наверняка окажется мистификацией.
Но надо отдать ему должное: позже Кельвин сумел признать свое поражение и даже снизошел до того, что позволил просветить свою руку рентгеновскими лучами.
Не заставили долго ждать и всевозможные почести и награды. Да не просто награды, а первая в мире Нобелевская премия по физике! Но Рентген, этот абсолютно лишённый амбиций человек, даже не хотел ехать за премией в Швецию - ведь это отнимет от работы столько времени! Но, поддавшись на уговоры, Рентген всё же прибыл на церемонию, но так и чувствовал себя не в своей тарелке. В отличие от коллег, произносивших помпезные благодарственные речи, он скромненько получил награду из рук кронпринца и удалился. И лишь по возвращении к себе в Мюнхен, растроганный тёплым приёмом, Рентген «разговорился». И сказал он, что не желает никому той же славы, что выпала на его долю, ведь наивысшая радость - это всё-таки радость поиска и особенно решения. А саму премию вместе со всеми своими нехитрыми накоплениями (удивительное бескорыстие!) просто отдал государству, когда во время Первой мировой войны правительство обратилось к населению с просьбой о помощи.
Отказался ученый и от дворянского звания. А когда кто-то из чиновников, опережая события, назвал учёного «фон Рентген», физик был весьма разгневан.
Никогда не преклоняясь перед высокопоставленными лицами, Рентген даже для кайзера (кстати, своего тёзки!) не сделал исключения. Во время официальной встречи в музее Вильгельм II пригласил его в артиллерийский зал, где решил блеснуть своей эрудицией и повел рассказ об оружии. Но уже через несколько минут физик весьма несдержанно прервал рассказ словами: «Это знает каждый мальчик. Не можете ли вы сообщить мне что-либо посодержательнее?» Все замерли.
И бесполезно было даже пытаться объяснить, что Рентген нисколько не думал дерзить кайзеру - он всего лишь ценил своё и чужое время и не любил пространности...
Наверное, этой принципиальностью, да ещё непрактичностью в житейских делах можно объяснить то, что Берта Рентген так и не дождалась от супруга больших заработков. Он не запатентовал своё открытие, щедро подарив его всему человечеству (также поступили, например, Луи Пастер, получив патент на открытый им способ обработки продуктов, Мария Склодовская-Кюри и Пьер Кюри, открыв радиоактивность и т.д. – Прим. И.Л. Викентьева).
Представители промышленных фирм не раз обращались к Рентгену с предложением купить права на использование изобретения, но ученый не считал свои опыты источником дохода. Лучами заинтересовались прежде всего врачи, ведь это открывало такие огромные возможности - «просвечивать» тела больных насквозь и узнавать, что же там внутри. Бедных пациентов даже начали кормить кашей из сернокислого бария перед фотографированием, чтобы запечатлеть их желудки!».
Зернес С.П., Великие научные курьёзы. 100 историй о смешных случаях в науке, М., «Центрополиграф», 2011 г., с. 51-53.
«Характер Рентгена и впрямь отличали последовательность в поступках и непреклонность воли.
Позднее эти черты дважды проявились с выразительностью, ещё более необычайной, чем в истории с электроном. ...На исходе первой мировой войны (1914-1918) близкая к поражению Германия голодала. Семидесятитрёхлетний Рентген терял силы от недоедания. Меж тем друзья из Голландии присылали ему масло и сахар.
Однако он, полагая недостойным личное благополучие среди всеобщего бедствия, отдавал эти посылки для общественного распределения. И медленно таял.
Его нравственное чувство всегда оставалось неподкупным.
В последний год его жизни оно сыграло геростратову роль в судьбе его научного наследства. Он придавал значение только доведённым до конца исследованиям. И себя судил тем же судом, что других. А потому завещал без колебаний сжечь его неоконченные труды. В огне этой моральной беспощадности погибли и незавершённые работы молодого Иоффе, когда-то начатые в Мюнхене вместе с учителем».
Данин Д.С., Вероятностный мир, М., «Знание», 1981 г., с. 20-21.
Ученик: А.Ф. Иоффе.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
