Великобритания
«Цель не может оправдать средства, по той простой
и очевидной причине, что используемые средства
определяют характер достигаемой цели…»
Олдос Хаксли, «Цель и средства», 1937 год.
Английский писатель. Брат биолога Джулиана Хаксли и внук биолога-дарвиниста Томаса Гексли.
«Нельзя не учитывать того, что Хаксли в самом деле собирался стать учёным, чему помешала серьёзная болезнь глаз, порой почти полная слепота. Он отличался энциклопедическими познаниями, а также тем, что в целом интересовался науками гораздо больше, чем литературой и искусством, предпочитая участвовать отнюдь не в съездах писателей, а в научных конференциях».
Головачёва И.В., Фантастика и фантастическое: поэтика и прагматика англо-американской фантастической литературы, СПб, «Петрополис», 2013 г., с.264.
В 1932 году Олдос Хаксли опубликовал роман-антиутопию: О дивный новый мир / Brave New World.
Название романа взято из «Бури» Ульяма Шекспира, а ряд идей писатель заимствовал из работы Бертрана Рассела «Научное мировоззрение» 1931 года.
«Первоначальное намерение Хаксли при написании книги состояло в том, чтобы высмеять евгеническую, конструируемую утопию, с таким энтузиазмом принятую Уэллсом. [...]
В своей «Современной утопии» Уэллс разделил человечество на «поэтических» (с выдающимися умами), «кинетических» (умных и способных), «скучных» и «низких». Хотя он требовал сопротивляться «скучным» и не допускать умножения «низких», он не думал, что возможно реально «усовершенствовать какой-либо класс путём искусственного отбора», «Сложное взаимодействие наследственностей, - считал он, - нельзя проследить и предсказать». Подобно людям уэллсовского будущего, жители мира Хаксли XXVI века прошли через суровое испытание войной и на пепле прошлого построили рациональный социальный порядок. Но биологи и психологи в мире Хаксли преуспели в распутывании «замысловатой игры наследственностей» и были действительно способны выводить новые типы людей.
Его книга приводит нас в Центральный Лондонский центр инкубации и кондиционирования, где младенцев производят подобно стандартным изделиям на сборочном конвейере, Новые революционные процедуры позволяют из одного яйца производить до девяноста шести одинаковых эмбрионов. Благодаря генной инженерии младенцев категоризируют на пять широких классов, грубо соответствующих типологии Уэллса. Выше всех - высокоинтеллектуальная группа «альфа-плюс». Отсюда мы спускаемся по лестнице вниз, пока не достигнем полудебилов класса эпсилон-минус, которые выполняют в хозяйстве наиболее чёрные и бессмысленные работы. Методы выведения усилены интенсивными и экстенсивными программами совершенствования.
Применяя «неопавловские» методы, электрошоковую терапию, гипнопедию или обучение во сне, учёные теперь способны привить каждой категории младенцев «надлежащие» моральные качества. Дети будут не только принимать свое место в социальном порядке, но и любить его. По Хаксли, «действительно революционная революция должна совершаться не во внешнем мире, а в душах и во плоти людей... Любовь к рабству не может быть установлена никаким образом, кроме как путём глубокой личной революции в человеческих душах и телах». В то время, как селекция соответствовала уэллсовской евгенике, создание социальных условий соответствовало понятию табула раса, чистой доски Просвещения, которое утверждало, что индивидуальность детерминирована влиянием окружающей среды и образования. Для утопистов восемнадцатого столетия такого рода развитие было вне всяких сомнений. Если вы контролируете окружающую среду и обучили детей принципам рассудка и морали - у вас всё в порядке. Души детей - полостью покорны, что не вызывало сомнений: с помощью «надежды на награду» и «страха перед наказанием» из них можно было вылепить образцовых граждан.
Логика «Чудного нового мира» была та же, но результаты не вызывали восторга: рассудок уничтожил чувство, мораль уничтожила свободу и образцовый гражданин стал авторегулируемым роботом. Чем дальше Хаксли развивал свою картину будущего, тем больше его пародия на Уэллса выходила из-под контроля. Появлялись новые мишени для сатиры, включая американскую поп-культуру, которая казалась дуновением будущего. У Хаксли люди будущего слушали джазовые группы типа Кэлвина Стоупса и его «Шестнадцати сексофонистов», пользовались жевательной резинкой с половыми гормонами, принимали вызывающие кайф наркотики наподобие сомы («предвестие» Prosac'a в двадцать шестом столетии) и развлекались в «feelies», продвинутой форме кино. Это была культура «мгновенного вознаграждения» в социальном устройстве, которое в максимально возможной степени стремилось уменьшить разрыв между желанием и его исполнением.
Центральным в этом обществе был принцип сексуальной «свободы», которая выполняла важную как политическую, так и индивидуальную функцию. В этом отношении у антиутопии Хаксли было нечто общее с советами на будущее маркиза де Сада. В 1795 году де Сад утверждал о прямой связи между сексуальной свободой и политической стабильностью. Подавление сексуальных желаний, считал он, подтолкнет мужчин вымещать свою неудовлетворённость на правительстве. Если вы позволите мужчине делать все что он захочет, «он будет удовлетворен и у него не возникнет желания тревожить правительство, которое столь охотно обеспечивает ему любой объект его вожделений».
Для де Сада эта свобода означала легитимизацию насилия и полного игнорирования прав женщин, которые были просто «объектами публичных вожделений». Антиутопия Хаксли не шла столь далеко, удовлетворяясь тренировкой детей в обязательных эротических играх и рассмотрением единобрачия как вида социальной аномалии. Действующий принцип, однако, был тот же. «По мере того как уменьшается политическая и экономическая свобода, - писал Хаксли, - сексуальная свобода, в порядке компенсации, стремится к расширению. И диктатор... преуспеет, поощряя эту свободу. В соединении со свободой мечтать под действием наркотика, кино и радио, это поможет примирить его вассалов с рабством, которое является их судьбой».
Дэвид Уилсон, История будущего, М., «Аст», 2007 г., с. 204-207.
Олдос Хаксли прочёл «…всю «Британскую энциклопедию» от корки до корки, «чтобы вся она всегда была под рукой» […] Хаксли брал тома «Британники» с собой в поездки в специальном чемодане, а Бертран Рассел как-то заметил, что было несложно определить, какой именно том энциклопедии читает сейчас Олдос, поскольку его разговоры крутились вокруг тем, начинающихся с конкретной буквы».
Питер Бёрк, Полимат: история универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьзен Сонтаг, М., «Альпина нон-фикшн, 2023 г., с.140 и 188.
В 1937 году Олдос Хаксли переехал в США и поселился в Калифорнии (он был пацифистом, и его взгляды не позволили ему принять американское гражданство). На следующий год он познакомился с Джидду Кришнамурти и увлекается мистическими учениями…
В 1953 году он добровольно участвует в экспериментах по исследование влияния ЛСД на сознание.
На основании полученных впечатлений Олдос Хаксли пишет эссе: Двери восприятия / The Doors of Perception (1954 год) и Рай и ад / Heaven and Hell (1956 год), кроме этого, продолжает эксперименты с наркотиками. (Эссе Doors of Perception стало культовым текстом и дало название рок-группе The Doors. В 1966 году эта группа начала свои выступления в Калифорнии).
«Основным фактором, повлиявшим на заинтересованность Кастанеды в иррациональных поисках «великой тайны», стали работы Олдоса Хаксли. Когда в 1956 году Кастанеда прочёл «Двери восприятия», он был впечатлён тем, что один из всемирно известных писателей обратился к теме изменения сознания при помощи галлюциногенных веществ и достиг успеха. Причем Хаксли не пытался играть роль гуру, не был одержим сверхценными идеями, он просто трезво анализировал свой опыт, ярко и увлекательно описывал свои переживания и убедительно развивал новые, интригующие идеи. Книги Хаксли никак нельзя было назвать низкопробной мистикой. Он серьёзно, вполне по-научному проделал обзор предыдущих исследований в области применения галлюциногенного вещества мескалина. Оценив положение дел в этой сфере, он решил, что сможет добиться более интересных результатов, изменив метод исследования. Ранее проводились в основном лабораторные исследования на животных. Хаксли же сам стал принимать небольшие порции мескалина и описывать свои переживания. Оказалось, что мир обычных предметов может выглядеть совершенно неожиданным образом. На основании своего опыта Хаксли делает предположение, что в обычном состоянии наш мозг экранирует внешние стимулы, не являющиеся для человека жизненно важными, но если такой экран будет снят под воздействием определённых веществ, то человек станет свидетелем «великого феноменологического пожара». Приняв мескалин, Хаксли оказывается свидетелем мира, который воспринимали великие художники, такие как Ван Гог и Блейк».
Смоликов Д.Б., Карлос Кастанеда, М., ИКЦ «МарТ»; Ростов-на-Дону, Издательский центр «МарТ», 2005 г., с.15-17.
«Получив благодаря двум трактатам, посвященным психоделикам, широкую известность, к которой он вовсе не стремился, Хаксли, так или иначе, способствовал укреплению веры в фармакологическое чудо. Несмотря на предупреждения писателя об оборотной стороне «чудо-вещи», публика с восторгом погналась за ощущением, сокровенным смыслом, благодатью, единением и пр. Книги Хаксли оказали гипнотическое воздействие и на учёных, занятых «расширением сознания». По существу, произошла взаимная индукция. «Распахивание дверей» пошло по следующей схеме:
учёные - Хаксли и его друзья - учёные - богема - все прочие.
Дальнейшее развитие событий доказало правоту Томаса Манна, предупреждавшего о том, что убедительные, но безответственные тексты Хаксли внесут свой вклад в оглупление мира.
Так и вышло: доверчивая аудитория быстро нашла простейшие ответы на те вопросы, над которыми, кроме Хаксли, бились экспериментаторы и теоретики. Вопрос о том, является ли специфическое состояние, вызванное психофармакологическим воздействием, «религиозной трансценденцией», получил у профанов однозначный ответ: да, является!
Пользуясь инструкциями, «вычитанными», в частности, у Хаксли, хиппи сочли, что их наконец-то подпустили к источнику тайного знания. Двери открылись без предварительных условий: самодисциплины, многолетнего и углубленного образования, духовных упражнений, о необходимости которых неоднократно говорил Хаксли. В массовом сознании укоренилась мысль о том, что сому и последующее просветление можно получить по сходной цене. Психоделическая революция, как и всякая революция, извратила серьёзность психосоматической и религиозной проблематики, вылившись в массовый перформанс, в карнавал, демонстрацию, эпатаж, стала экзистенциальной программой целого поколения, его образом жизни. Этому немало способствовали, в частности, «Двери восприятия» и «Остров», именно потому, что приобрели статус культовых текстов и воспринимались как практические инструкции по жизнестроительству».
Головачёва И.В., Наука и литература: археология научного знания Олдоса Хаксли, СПб, Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2008 г., с. 2008 г., с. 230-231.
«… термин «человеческий потенциал / Human potential» пришёл из цикла лекций, который Хаксли прочёл в новаторском институте Эсален, открытом в 1962 году. Хотя он не собирался оставаться в Калифорнии, его пребывание там до начала 1960-х годов стало зерном, породившим расцвет альтернативных способов видения и существования».
Том Батлер-Боудон, 50 великих о силе духа, М., «Эксмо», 2013 г., с. 199.
«Незадолго до смерти писателя зародилось целое направление, получившее название «Движение за раскрытие потенциала человека» (Human Potential Movement)».
Головачёва И.В., Наука и литература: археология научного знания Олдоса Хаксли СПб, «Факультет филологии и искусств СПбГУ», 2008 г., с. 47.
«Олдос Хаксли (прекрасно чувствовавший, как человека на протяжении всей его истории раздирают Интеллект, несущий в себе отвратительное заточение, и Иррациональное - стихия, где всё возможно, где мерещится магия и колдовство, а в конечном счете - бессмертие), искавший последнего Преображения не в христианских гимнах, а в белых кристаллах ЛСД, писал в своем философском эссе «Мокша: заметки о психоделиках и опыте визионера»: «Все природные стимуляторы, наркотики, релаксанты и галлюциногены, известные современным ботаниками фармакологам, были открыты первобытным человеком и употреблялись с незапамятных времен. Одна из первых вещей, которую Homo Sapiens сделал со своими только что развитыми рациональностью и самосознанием, состояла в том, что он направил их на поиск того, как обойти аналитическое мышление и преодолеть его или, в крайнем случае, хоти бы на время стереть изолирующее осознание себя. Пробуя всё, что росло в полях и лесах, он твёрдо придерживался того, что в данном контексте казалось хорошим, т. е. меняло качество сознания, делало его иным, отличным - неважно как - от повседневного ощущения, восприятия и мышления».
Ксендзюк А., После Кастанеды: дальнейшее исследование, К., «София», 2001 г., с. 90.
Психоделические идеи Олдоса Хаксли повлияли на творчество многих кумиров молодёжи: Уильяма Берроуза, Карлоса Кастанеды, Кена Кизи, Тимоти Лири и Джима Моррисона (рок-группа The Doors) и т.п.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
