Симонов Константин Михайлович

1915 год
-
1979 год

Россия (СССР)

Советский писатель, редактор и функционер Союза писателей СССР.

Имя при рождении: Кирилл, но он в 30-х годах XX века выбрал псевдоним: Константин Симонов, поскольку не выговаривал ни звук «р» ни твёрдого «л» в собственном имени…

Во время Великой Отечественной войны К.М. Симонов работал военным корреспондентом газеты «Красная звезда». Самая известная его публикация - стихотворение «Жди меня…»

«В январе 1942 года «Правда» опубликовала стихотворение «Жди меня», и поэт Константин Симонов стал всенародно известен. Сумел угадать самое главное, самое всеобщее, самое нужное людям тогда и тем помочь им в самую трудную пору войны. Но удалось ему это вовсе не потому, что он старался угадать, что сейчас нужнее всего людям, что сейчас может им лучше всего помочь. Ничего подобного ему и в голову не приходило. Он написал то, что было жизненно необходимо ему самому. Выразил то, что было в эту минуту важнее всего для него самого. И только поэтому, именно поэтому, эти стихи, написанные одним человеком, одним поэтом, одним солдатом, обращенные к одной единственной женщине на свете, стали всеобщими, стали необходимыми людям, миллионам людей и в самое тяжелое для них время. […] Всю войну он жил на диво напряжённо и насыщенно, в порыве неиссякающего упоения жизнью со всеми её опасностями, угрозами, радостями. Писал со всех самых горячих фронтов, часто возникал в Москве, «отписывался» и снова уезжал. В Москве проводил иногда несколько дней, иногда несколько часов, умудряясь неизменно, как на празднике, погулять с друзьями. Наверно, все, кому случится вспоминать о нём, будут говорить о его фантастической работоспособности, а меня поражало не это его бесспорное свойство, а то, что он, при своей невероятной трудоспособности, умел решительно ни от чего в жизни не отказываться. Ни от какой радости, ни от какого праздника. И то сказать, если посмотреть со стороны, честное слово, могло показаться, что на свете существует несколько Константинов Симоновых: один шлёт корреспонденции с самых жарких точек войны, другой - потоком пишет лирические стихи, третий - ставит пьесу на сцене московского театра, четвертый - публикует в толстом журнале повесть и, наконец, пятый, пожалуй самый заметный, - лихо гуляет с друзьями в ресторане «Арагви»»

Алигер М.И., Беседа, в Сб.: Константин Симонов в воспоминаниях современников, М., «Советский писатель», 1984 г., с. 52-53.

 

«Сегодня не всегда учитывается, что к таким очеркам необходимо подходить с конкретно-исторических позиций. Говоря о фронтовых дневниках К. Симонова, Е. Бакланов как-то заметил, что «там - корреспондентская, генеральская война». Один из отрывков дневника «начинается со слов, что он, Симонов, хорошо выспавшись и позавтракав, отправился...» Имеется в виду, что он отправился на передовую или в расположение какой-то боевой части. Самим же фронтовикам редко когда удавалось хорошо выспаться и позавтракать. «Этой разницы судьбы, - замечает Бакланов, - не он один не чувствовал, не понимал». Думаю, что понимал. И о ратном труде советского солдата писал правдиво и вдохновенно. В лучших стихах и очерках Симонова показана война не «корреспондентская», «генеральская», а доподлинная - так, разумеется, как понималась тогда эта доподлинность…»

Громов Е., Сталин: искусство и власть, М., «Эксмо», 2003 г., с. 367.

 

На войне сложился стиль жизни и работы К.М. Симонова, основой которого стала собранность и целеустремлённость.

К.М. Симонов был главным редактором: журнала «Новый мир» в  1946–1950; 1954–1958 годах и «Литературной газеты» в 1950–1953 годах.

 

Со слов секретаря правления Союза писателей СССР К.М. Симонова, литературовед Л.П. Синянская рассказала: «Он ехал на юг, поездом. На какой-то небольшой станции поезд остановился, и Симонов прогуливался по перрону. Не успел он удивиться, что поезд стоит слишком долго, не по расписанию, как вдруг увидел начальника поезда, который бежал вдоль состава, как будто что-то отыскивая. Оказывается, он искал Симонова. И сообщил ему, что только что принял радиограмму с приказанием получить подпись Симонова под письмом против Солженицына. «Пока Вы не подпишете, мы не сможем двинуться дальше», - сказал мне начальник поезда. И я подписал...»

Синявская Л.П., Во сне и наяву среди глыб, журнал «Знамя», 2003 г., N 3, с. 145.

 

«Он первый у нас среди писателей, в сталинскую эпоху, на волне войны и победы, ухитрился быть европейцем, человеком Запада - по вкусам, по образу жизни и способу работы... Свой офис, секретари, свой адвокат, богатство, огромное количество написанного - стихи, романы, пьесы, публицистика. Он диктовал, работал с диктофоном - по-деловому, в темпе. При том, что был он образованный конформист, симпатии его конечно же склонялись «влево», но - осмотрительно, в меру, без сколько-нибудь серьёзных конфликтов с властью. Он, собственно, всегда был в фаворе, за исключением, м.б., двух-трёх лет, кажется, в начале 60-х, когда он вдруг уехал на жительство в Ташкент...

Он всегда был знаменит. К концу войны, после «Жди меня» и пьесы «Русские люди», имя его гремело. Стихами цикла «С тобой и без тебя» зачитывалась вся страна. Сталин, говорят, сказал про это так: «Эти стихи надо было издать в двух экземплярах - для него и для неё». Имя женщины, которой посвящены были стихи, знали все: Валентина Серова. В этом опять-таки было что-то западное - в этой популярности... так и хочется сказать - паблисити: личная жизнь поэта - кажется, впервые после Маяковского - становилась достоянием гласности и как бы частью его поэзии, его образа... Это было чем-то новым для нас в то суровое время...

В 1945-м уже сложившимся, знаменитым поэтом (было ему тогда только 30 лет) он окунулся в общественную литературную жизнь, так много обещавшую первый год, пока в 46-м не грянуло постановление о Зощенко и Ахматовой. Он успел оказать своё покровительство Пастернаку, напечатав восторженную статью, как бы дававшую права гражданства этому сомнительному и явно недооцененному, забытому официальной критикой поэту. Авторитетом Константина Симонова утверждалось: это наш поэт, наш человек... В дальнейшем, став редактором «Лит. газеты» и «Нового мира», Симонов продолжал, с осторожностью политического человека, покровительствовать хорошей, честной литературе. […]

Можно сказать, что он принадлежал к когорте людей безусловно порядочных, желавших хорошего, готовых творить добро, брезгливо отвернувшихся от всякого рода черносотенцев и пр., но - строго в рамках системы, без ущерба для положения, денег, должностей и заграничных поездок. Можно, оказывается, быть хорошим и честным, ничего не теряя для себя в этой короткой жизни...»

Гребнев А.Б., Дневник последнего сценариста, 1942-2002, М., «Русский импульс», 2006 г., с.171-172.

Новости
Случайная цитата
  • Эффекты действия с учётом памяти по А.И. Введенскому
    «Но на разные вопросы, предлагаемые мной существу, которое я считаю всего только физиологической машиной, последняя даёт мне разные ответы. А это, по-видимому, можно объяснить только тем, что она понимает разницу содержания моих вопросов, так что законы чисто-материальной жизни, взятые сами по себе, без всякого участия понимания, т.е. душевной жизни, не дают никакого средства для объяснения только что указанного обстоятельства (различия ответов вследствие различия вопросов). Напротив, оно требуе...