Россия (СССР)
Отечественный литературный критик, переводчик.
На его формирование взглядов Ю.И. Айхенвальда оказали влияние идеи Артура Шопенгауэра, полное собрание сочинений которого он перевёл в начале XX века с немецкого на русский. Ю.И. Айхенвальд считал, что природа творчества интуитивна / иррациональна – см. также: Мифы о творческих личностях.
Его внук вспоминал: «В энциклопедиях послеоктябрьских это не просто отмечали - деда гневно обличали и за это, и за отрицание таланта у Валерия Брюсова, а также - о святотатство! - у самого Максима Горького. […] Между тем Юлий Айхенвальд вовсе не «отрицал» Белинского. Просто в то время, когда все говорили о нём «великий», Айхенвальд заявил: «Нет, просто выдающийся!». В книге «Спор о Белинском» он настаивал, что при всех несомненных заслугах Белинского перед русской литературой, вообще русской книгой, к которой благодаря Белинскому стали относиться с уважительной серьёзностью, этому критику свойственны были и грубые просчёты вкуса (недооценка повестей Достоевского, например). Точно так же не отрицал Юлий Айхенвальд и таланта у Брюсова. Наоборот, он писал, что стихи Брюсова - плод преодолённой бездарности, т. е. что сами по себе его стихи отнюдь не бездарны, просто источник брюсовского таланта не дар Божий, а труд. Максима Горького Юлий Айхенвальд действительно не любил за претенциозную склонность к учительству и искусственность стиля. В сущности его «отрицания» были интеллектуальным эпатажем, своего рода «дразнилками» для широкой публики, которую тишайшему (в жизни) Юлию Исаевичу приятно было поморочить и позлить. Кто-то из американских философов назвал такой способ начинать дискуссии интеллектуальной провокацией.
Наиболее яркий пример «интеллектуальной провокации» со стороны Юлия Айхенвальда - это его пресловутое «отрицание театра».
Побывав в молодости автором театральных рецензий, он пришёл к выводу, что театр человеческого воображения, когда при свете зелёной лампы человек оказывается наедине с книгой и собственной судьбой, несомненно богаче и тоньше того, что могут предложить актёры на сцене. Кантовский принцип: человек не может быть средством - дед применил и к театру: человек не может быть средством для передачи индивидуальности другого человека. От этого он, передающий, под влиянием множества чужих личностей, в которые перевоплощается, теряет себя. Ущербность собственной личности оказывается в результате профессиональной болезнью актёра. Все эти утверждения сделали Юлия Айхенвальда фигурой, незаменимой для критики со стороны театральных деятелей, что, впрочем, не мешало его дружбе с Николаем Волковым, театроведом, исследователем творчества Мейерхольда, и Василием Сахновским, режиссёром Московского Художественного театра.
В 1922 году Юлий Айхенвальд в одном из институтов Российской Академии художественных наук прочел доклад «Самоупразднение критики», покусившись уже и на свое собственное эстетическое существование. Но завершить этого «покушения» он не успел: помешало оперативное вмешательство чекистов…»
Айхенвальд Ю.А., Последние страницы. Воспоминания, проза, стихи, М., Российский государственный гуманитарный университет, 2003 г., с. 301-302.
В 1922 году Ю.И. Айхенвальд откликнулся гневной статьей на расстрел советскими властями поэта Н.С. Гумилёва, после чего был арестован и в том же году выслан из советской России на «философском пароходе».
