Византия
Византийский богослов, систематизатор мистического учения «исихазма» (термин происходит от греческого слова «hesychia» - покой, молчание, отрешённость).
По учению Григория Паламы и его собратьев-исихастов, человек, возлюбив Бога без всякого эгоизма и корысти, может посредством молитвы приобщиться к его Божественной энергии, то есть живой и повсеместной действующей благодати Бога (по-гречески «energeia» означает действенность).
Исихасты практиковали длительную и уединенную «умную молитву», то есть в уме, без слов. Чтобы полностью сосредоточиться в молитве, они сидели на низких скамейках или ступньках, согнув спину и дыша в особом ритме.
«Григорий в основном известен как богослов, систематизатор мистических учений о единстве человека и Бога, получивших название исихазма. Слово это происходит от греческого hesychia (покой, молчание, отрешённость).
Бог рассматривается абсолютно непознаваемым в Своей сущности и познаваемым только по проявлению Своей благодати.
Цель исихазма состояла в том, чтобы достичь победы над страстями и таким образом приобрести внутренний покой, в котором человек может созерцать Бога. Для этого нужно было отрешиться от всех мыслей, созерцать в глубине сердца, отрегулировать дыхание и читать «Молитву Иисуса»: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного».
Это не означает, что исихеи рассматривали эту молитву просто как техническое средство.
Этот метод рекомендовался только в качестве подспорья, как подготовка к дальнейшему продвижению. Цель состояла в том, чтобы увидеть божественный свет и добиться связи с Богом».
Тони Лейн, Христианские мыслители, СПб, «Мирт», 1997 г., с. 85.
В 1351 году учение святого Григория Паламы было признано официальной доктриной византийской церкви: Константинопольский Собор принял положение о том, что за подвиги поста и молитвы Господь озаряет верующих нетварным благодатным Светом, каким сиял он на Фаворе...
«Для Г. Паламы проблема творчества представляла часть учения об обожении, то есть о способности человека «выйти» из своего природного состояния, преодолеть его прорывом на иной онтологический уровень. В философской терминологии понятию «обожение», на мой взгляд, более всего соответствует «трансцендирование», хотя и этот термин не до конца передаёт содержание того, что в богословии выражено как акт соединения человека с Богом. Трансцендирование указывает на динамичность, на процесс, а не на конечное состояние единения с Богом.
В учении об «обожении» различаются динамичный и статичный моменты, но в здешнем бытии, согласно этим представлениям, устойчивое состояние обожения недостижимо. Поэтому с учётом этих моментов можно использовать «трансцендирование» в качестве философского синонима обожения, выделив, прежде всего, их общее динамическое содержание. Особое место в этом процессе отводилось творчеству.
Для православного энергетизма основополагающей антропологической характеристикой было то, что в человеке заложена способность к преодолению собственной природы, что человек сам может творить, хотя и тварен по природе, что он способен совершить «побег» из тварности. Ту же особенность творчества как преодоления своей природной ограниченности, конечности отмечал и Бердяев: «Творчество есть боговдохновение, богообщение. [...] Прозревается в творчестве то, чего нет в «мире сём, в природной действительности». [...] В творчестве природа перерастает себя, творчество есть вершина Божьего творения, через творчество творение поднимается на высочайшие вершины». (Бердяев Н.А., Философия свободы. Смысл творчества, М., 1989 г., с. 227.)
Трудно найти в христианском богословии и в религиозной философии более высокие оценки творческой способности человека, чем те, что принадлежат Григорию Паламе и Николаю Бердяеву».
Семаева И.И., Идея творчества в контексте православного энергетизма, в Сб.: Философия познания. К юбилею Л.А. Микешиной, М., «Российская политическая энцйиклопедия», 2010 г., с. 410.
Григорий Палама – помимо богословских текстов – опирался на идеи Аристотеля.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
