Франция
«Всё в сознании»
Творческое кредо Марселя Пруста
Французский писатель.
Подростком он ответил в анкете: «Любимое изречение - то, которое нельзя резюмировать (или пересказать вкратце), поскольку его наиболее простое выражение представляет собой всё, что есть самого лучшего, красивого и великого в природе».
В 1909 году Марселем Прустом было написано эссе: Против Сент-Бёва, которое позже разрослось в отдельную книгу, впервые изданную лишь в 1971 году... (фрагменты произведений, приводимые ниже, даются именно по этому изданию - Прим. И.Л. Викентьева). Одна из мыслей Марселя Пруста: гениальность – это точное воспроизведение своего внутреннего мира и «… есть лишь один способ писать для всех – писать ни о ком не думая, писать во имя того, что есть в тебе самого важного и сокровенного».
Из-за тяжёлой формы астмы, Марсель Пруст вторую половину жизни был вынужден почти полностью провести взаперти. Он жил в комнате без окон, со стенами, отделанными пробкой и наглухо закрытой для внешних запахов и шума.
Вспоминая свою прошлую жизнь, он создаёт роман-автобиографию в 3000 страниц: В поисках утраченного времени / A la recherche du temps perdu, вышедший в 15 томах.
Биограф писателя Ален де Боттон считает, что в этом романе «... Пруст стремился найти правильное применение страданиям, для него это было «подлинное искусство жизни». Де Боттон не находит у Пруста традиционных философских проблем, он исследует гораздо более полезную форму жизненных советов. Вместо того, чтобы пытаться сделать свою жизнь бесконечным Диснейлендом, гораздо лучше найти способ, при помощи которого можно было бы стать «продуктивно несчастным». Страдание всегда несколько удивляет нас, хотя, скорее всего, оно не должно этого делать. Многие персонажи произведений Пруста испытывают сильную душевную боль, изобретают различные защитные механизмы, которые помогают им избегать встречи с «неудобными вопросами» и делают их внешне бесстрастными. Страдалец видит свою логику в том, что он или она чувствует, знает, что острота ощущений неизбежно исчезнет, если страдание не будет связано с мудростью. Искусство жизни, как его понимает Пруст, связано не с выдающимся образом жизни, а с поиском смысла и ценности в любой ситуации и находится вне зависимости от обстоятельств. Если рассматривать его таким образом, продуктивное несчастье может оказаться довольно хорошим подходом к жизни. […] Де Боттон говорит, что некоторые его предложения в стандартном печатном шрифте достигали длины четырёх метров и их можно было бы обернуть вокруг бутылки вина 17 раз!»
Том Батлер-Боудон, 50 книг и великих идей, которые помогут вам изменить свою жизнь, М., «Аст», 2009 г., с.68 и 70.
«Гениальность Пруста - это не с произведение само по себе и не субъективная способность его создать. Это само произведен как совокупность проявлений его личности».
Жан-Поль Сартр, Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии, М., «Республика», 2000 г., с. 21.
«И вот - величайший кризис европейской цивилизации, который и перетёк в Первую мировую войну, эту четырехлетнюю бессмысленную бойню, когда самые развитые страны мира посылали цвет своей нации - здоровых молодых мужчин, которые убивали друг друга миллионами без видимого смысла. Такие вещи, конечно, во-первых, сильно действуют на мозги; а во-вторых, показывают бессмысленность происходящего и заставляют задуматься о том, что вообще мы не так жили. Происходит смена вех. Смена критериев. И вдруг оказывается после Первой мировой войны, что есть великий и замечательный, знаковый писатель Марсель Пруст. Он не создал никаких великих характеров, он не добился никаких художественных свершений, он подробно-подробно шаг за шагом, движение за движением, описывал, как человек думает о том-то и о том-то, как человек увлекается, влюбляется, любит, страдает, а потом происходит охлаждение, как люди разговаривают просто в каком-то доме, в гостиной, салоне, а потом расходятся, как происходит знакомство между двумя людьми - вот они увидели друг друга, обменялись фразами, обменялись специальными взглядами, подошли друг к другу ближе, и, в конце концов, скрылись за какой-то дверью, а потом вышли оттуда, ничего не произошло. Но вот это ничего, то есть, допустим, один мужчина понравился другому мужчине, они зашли за дверь, очевидно, вступили в интимный контакт, какое-то время спустя вышли обратно и разошлись. Правда, потом они встречались ещё. Вот и вся история, т.е. идет передача через детали и психологию, которая стоит за этими деталями. Всё, ничего больше. Всё это очень длинно, очень подробно, в это трудно въехать, в это трудно вчитаться, но если кто уже вчитался, то это затягивает и доставляет удовольствие, потому что, конечно же, это талантливо, это очень подробно. Хотя в общем там большой жизни нет, там есть отдельные сколки. Вот эти отдельные сколки очень-очень подробно расписаны. Всё. В сухом остатке не остаётся, в общем-то, ничего, недаром это называется «В поисках за утраченным временем». Пожалуй, что во времена гигантов XIX века человек, который вдруг стал писать так, не имел бы никаких шансов на успех. И сейчас у него весьма узкий круг читателей, которых он действительно увлекает, которым он понятен. Но вдруг оказывается весьма широкий круг образованных читателей, которые кричат, что это здорово. Ну потому что это так же как толпа подхватывает: держи вора! и прочее, и прочее. Этот писатель оказывается в числе великих, хотя вот так вот сразу трудно сказать, - ну, и что он сделал для чьего величия? Он не одинок, потому что оказывается вдруг такой гигант, такой гений, как Джеймс Джойс. Джеймс Джойс долго подходил к своему главному произведению и, в конце концов, написал этот огромный 55-листовый роман про один день из жизни, короче, «Улисса» он написал. Условно считается людьми малосведущими в литературе, что это он изобрёл «поток сознания», и т.д. и т.п.»
Веллер М.И., Перпендикуляр, «Аст Москва», 2008 г., с. 65-66.
Учитель в университете: Анри Бергсон. Человек, с точки зрения А. Бергсона и М. Пруста - это бесконечный поток сознания, и весь огромный роман «В поисках утраченного времени» есть попытка воспроизвести эту бергсоновскую «длительность»…