Россия (СССР)
Отечественный офицер, журналист, прозаик, издатель журналов.
Фаддей Булгарин о Наполеоне при Аустерлицком сражении: «Ведь гении больше всего берут тем, что сбивают с толку людей методических отступлением от правил».
Булгарин Ф.В., Воспоминания: отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни, СПб, «Азбука», 2012 г., с. 173.
В 1824 году Фаддей Булгарин в очерке «Правдоподобные небылицы, или Странствования по свету в двадцать девятом веке», предсказал идеи: домов из чугуна, принтер, парашют, самодвижущиеся кресла, обесценивание золота, экологический кризис и даже моду на арабский язык.
«Партия Булгарина, и он первый, шла простым путём «халтуры» - навстречу читательскому «заказу», а основным читателем тогда было «среднее сословие», низкое по своему культурному уровню. Книгопродавец Овсянников говорит о 20-х годах: «Одна только мода иметь в аристократических и богатых домах библиотеки исключительно поддерживала торговлю. Зажиточное купечество ничего не читало, среднее сословие читало мало, а аристократия читала исключительно иностранные книги». Булгарин употреблял все средства, чтобы заманить читателей и таким способом победить своих врагов, литературных «аристократов», для которых понятие «заказа» было гораздо более сложным. Характерно, что деление на эти два лагеря совпадало с делением тогдашней литературы на прозу и стихи: в булгаринской партии, ориентировавшейся прямо на читателя, царила проза, в группе «аристократов» - стихи. Пушкин видел упадок интереса к стихам и понимал значение прозы как средства укрепить самоё положение литературы (недаром он постоянно говорит о прозе в письмах к Вяземскому, Бестужеву, Погодину), но считал, что русский литературный язык ещё не дорос до той точности и краткости, какой должен обладать язык прозы».
Эйхенбаум Б.М., Литература и писатель, в Сб.: «Мой временник»… Художественная проза и избранные статьи 20-30-х годов, СПб, «Инапресс», с. 2001 г., с. 79-80.
А. В. Никитенко, профессор Петербургского университета и царский цензор, оставил такие воспоминания:
Однажды Булгарину властями было сделано предупреждение о недопустимости слишком резких полемических выпадов. При этом имелась в виду доносительная фраза о том, что «Отечественные записки» (т. е. Белинский) унижают Жуковского, несмотря на то что Жуковский - автор гимна «Боже, царя храни». Разобиженный Булгарин в связи с этим предупреждением написал донос на цензуру, на попечителя и на самого министра просвещения. В доносе было сказано, что «Отечественные записки» стремятся ниспровергнуть существующий порядок вещей и что цензура и сам министр им потворствуют, что он требует учреждения следственной комиссии для обличения «партии, колеблющей веру и престол». «А если государь не вникнет в это... то он (Булгарин) будет просить прусского короля довести до сведения государя императора всё, что угодно будет ему, Булгарину, сказать в охранение его священной особы и его царства».
Никитенко А.В., Дневник (1826-1857), Том I, М., «Гослитиздат», 1955 г, с. 274.
«Газета Булгарина была доходным предприятием. Уже к началу 1830-х годов она имела четыре тысячи подписчиков - число по тем временам очень большое. И это вполне объяснимо. Булгарин был единственным, кому правительство разрешило помещать политические новости. Он не брезговал сенсационными материалами, вымыслами и недостоверными фактами. Печатал многочисленные - хорошо оплаченные - «рекомендации» и рекламные объявления. Одним словом, возвёл собственную беспринципность в журналистское кредо и в конечном счёте руководствовался лишь личной выгодой. Именно поэтому «Северная пчела» стала, по общему признанию, родоначальницей «торгового направления» в отечественной периодике…»
Стеллиферовский П.А., «Чего изволите?» или Похождения литературного негодяя, М., «Просвещение», 1991 г., с. 22.
Фаддей Булгарин писал доносы на русских писателей в Третье отделение (частично это объяснялось конкуренций литературных журналов…).
По легенде, А.С. Пушкин говаривал: «Если встречу Булгарина где-нибудь в переулке, раскланяюсь и даже иной раз поговорю с ним; на большой улице - у меня не хватает храбрости».
Журнал «Русский Архив», 1882 г., Книга 2, с. 274.
«Презираемый Пушкиным роман «Иван Выжигин» за пять дней 1829 года расходится в 2000 экземпляров, за два года - в 7000, а тиражи самого Пушкина -1200, много, если 2400, для него это уже желанный успех. Не перевести ли голые цифры на хруст ассигнаций и звон серебра? Разница выйдет ещё эффектней: «... Булгарин и Греч, продолжая издавать «Северную пчелу» и «Сын Отечества», получали в год чистого дохода около 20 тысяч серебром (около восьмидесяти тысяч ассигнациями)...», - подсчитав это, Натан Эйдельман не удержится от нашего общего, ревниво-болезненного сравнения: «... Между прочим - вдвое больше, чем весь капитал, поставленный несчастным Германном на первую карту, и не намного меньше пушкинских посмертных долгов».
Рассадин С.Б., Русские, или из дворян в интеллектуалы, М., «Книжный сад», 1995 г., с. 152.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
