Гумилёв Лев Николаевич

1912 год
-
1992 год

Россия (СССР)

Русский историк, этнолог, создатель пассионарной теории этногенеза.

Родился в семье русских поэтов: А.А. Ахматовой и Н.С. Гумилёва, но воспитывался у бабушки и путём самообразования.

Учитывая, что его отец в 1921 году был обвинён чекистами в участии в белогвардейском заговоре и расстрелян (обстоятельства дела до сих пор не ясны), Л.Н. Гумилёв был причислен властями СССР к категории неблагонадёжных и ему всячески препятствовали поступить в Ленинградский университет, дважды арестовывали и помещали в лагерь, не публиковали статьи, книги и т.п.

 

О своей гипотезе сам Л.Н. Гумилёв рассказывал так:

«Заключённых было в несколько раз больше, чем их могли вместить по норме тюремные стены... В моей камере в Крестах также тесным-тесно. Заняты не только нары. Спим под ними, на голом асфальтовом полу, в душной потной тесноте, впритык друг к другу. Условия далеко не курортные. Но в них и свои преимущества. Беспрепятственно можно разговаривать с соседом, сотоварищем по несчастью. На нарах днём лежать запрещено, но даже днём можно подлезть под них и, лёжа, размышлять о посторонних предметах. Например, об истории. Интерес к ней по-прежнему не оставлял меня. Но как заниматься наукой в тюрьме, будучи лишённым необходимых книг, бумаги, даже карандаша для записей? И тогда я подумал, а почему бы мне не заняться теорией исторической науки? Ведь это и неплохой способ уберечь мозг от разрушающего воздействия на него однообразных тюремных дум и переживаний.

Однажды из-под нар на четвереньках выскочил наружу молодой с взлохмаченными вихрами парень. В каком-то радостном и дурацком затмении он вопил: «Эврика!».
Это был не кто иной, как я.
Сидевшие выше этажом мои сокамерники, их было человек восемь, мрачно поглядели на меня, решив, что я сошёл с ума: «Ещё один! Чудик!» Такие случаи бывали нередко. Но на этот раз они ошиблись. Они не догадывались, что я минуту назад нашёл ответ на загадку, которая вот уже несколько недель подряд неотступно преследовала меня. Я подступал к ней то с одной, то с другой стороны, но она не давалась мне. Ситуация была тупиковой, и я ощущал себя сущим кретином.
В самом деле, какая сила лежит в основе рождения и гибели этносов - народностей и народов?
В истории нет ни одного этноса, дожившего в своей корневой родовой основе до наших дней. Древние шумеры, хетты, филистимляне, этруски и венеты уступили своё место парфянам, латинам и римлянам, которые выделились из латинов и других италиков. Но и их сменили итальянцы, испанцы, французы и греки (этнос славяно-албанского происхождения), турки, таджики, узбеки и казахи.
Я, кажется, сделал открытие, разгадав, наконец, что лежит в основе этого могучего естественного процесса. Я нашёл пусковой механизм его и дал ему  отличное название: «пассионарность» - от латинского слова «passio» - страсть. Я понял, что рождению каждого нового этноса предшествует появление определённого количества людей нового пассионарного склада».

Дёмин В. Н., Лев Гумилёв, М., «Молодая гвардия»,  2007 г., с. 10-11.

«На нарах, без книг, без возможности научной критики, он связал обрывки идей, сохранившихся в памяти, в глобальную схему этносов. Кое в чём они похожи на тюркские племена. У Гумилёва есть серьёзные статьи на эту тему. Он любил простодушных варваров и не любил старые гнилые цивилизации. Однажды я увидел его в коридоре Института востоковедения и, не здороваясь, спросил: «Лев Николаевич, чем вам нравится Чингисхан?» Он ещё короче ответил: «Чингисхан не любил стукачей». Мне нетрудно было перевести это на язык исторических фактов: китайская агентура плела интриги в Великой Степи, мешая племенам объединиться в одну орду и прорваться в «Страну середины».

Померанц Г.С., От мифологем к вехам реальности, в Сб.: Кто сегодня делает философию в России, Том 2 / Автор-составитель А.С. Нилогов, М., «Аграф», 2011 г.,  с. 392.

 

 

Его теория пассионарности принята далеко не всеми (в том числе из-за того, что ряд гипотез было выдано автором за факты) и постоянно возбуждает дискуссии и новые вопросы. Вот характерный пример:

«... Лев Гумилёв, объясняя всё самым простым способом:  вот,  сначала происходит толчок космической  энергии, запускающий социоэтнический процесс, а потом эта  энергия  постепенно растрачивается, снижается. Это чересчур упрощённая трактовка, не учитывающая механизмов преобразований. Внутрисистемные отношения меняются в  зависимости от того, как меняется со временем продолжающая жить и развиваться система, закономерным образом стремящаяся к своему максимуму. Достигшая  определённой  сложности и мощности система для  своего дальнейшего развития и усиления стремится избавиться  от самых  активных подсистем, влияние которых становится дестабилизирующим. Ну - бандит-хулиган-здоровый  набьёт  морду  любому, а десяток таких терроризирует всю округу. Но если набрать их тысячу для войны - они  будут грызть друг друга, норовить поступать своевольно,  не подчиняться  приказам, которые  им не нравятся. И самые буйные казнятся, несмотря на свои высшие бойцовые качества - чтоб усилить общее бойцовое качество войска. И прежде всего войсковое руководство заботится о дисциплине, абсолютной управляемости, безоговорочном выполнении приказов - пусть будут бойцы хуже, зато войско лучше. Принцип командной игры, а не звёздной. И вот крепкая система  сажает на все узлы  людей, которые будут  лучше исполнять то, что им задано. Плевать, что дурак, лишь бы шёл в ногу. Исполнительность предпочитается таланту. И тогда адмирала Нельсона увольняют с флота, потому что он  мешает воровать  губернатору - но тот  ворует «по чину» и вписывается в  отношения системы «Империи», а Нельсон дестабилизирует обстановку. Война? - призовут, убьют, прославят: но в мирное время он лишний».

Веллер М.И., Кассандра, СПб, «Пароль», 2003 г., с. 84.

 

«Официозные этнографы во главе с их лидером академиком Бромлеем (да и не только они) всем кагалом навалились на старенького, выпущенного из долгих лагерей, но находящегося под негласным надзором Гумилёва. Лично я помню, как в приватном кругу Лев Николаевич с горькой иронией бормотал: «Эх, Бромлей-Бармалей». В Ленинграде Лев Николаевич жил в старой коммунальной квартире, в большой квадратной комнате. Когда я был у него в гостях (в 1977 году), он сказал мне с усмешкой, кивнув на стену: «Вот, подселили кагебешника, ловит каждое моё слово. Они всё ждут, что я взорвусь и скажу что-нибудь эдакое. Боятся. А чего боятся? Ничего я говорить не собираюсь». И он безнадёжно махнул рукой».

Кацура А.В., В погоне за белым листом, М., «Радуга», 2000 г., с. 279.

 

Новости
Случайная цитата
  • Периодичность физических открытий по Фримену Дайсону
    «В качестве общего правила, от которого, правда, бывают заметные отступления, можно сказать, что всякое большое открытие в физике есть просто решительный момент в процессе постепенно возрастающего понимания, который всякий раз длится около шестидесяти лет.Тридцать лет проходит обычно между наблюдением загадочного явления и рождением новой идеи, которая может его объяснить. Следующие тридцать лет проходят от момента рождения новой идеи до разработки её основных следствий. Первые тридцать лет, это...