Психологическая заразительность по Л.Н. Гумилёву

«Пассионарность обладает важным свойством: она заразительна. Это значит, что  люди гармоничные (а в ещё большей степени - импульсивные), оказавшись в  непосредственной близости от пассионариев, начинают вести себя так, как если  бы они были пассионарны.

Но как только достаточное расстояние отделяет их от  пассионариев, они обретают свой природный психоэтнический поведенческий  облик. Это обстоятельство без специального осмысления известно довольно широко и учитывается главным образом в военном деле. Там либо выбирают пассионариев, узнавая их интуитивно, и формируют из них отборные, ударные части, либо сознательно распыляют их в массе мобилизованных, чтобы поднять «воинский дух». Во втором случае считается, что два-три пассионария могут повысить боеспособность целой роты. И это действительно так.

Ф. Энгельс в статье «Кавалерия» пишет, что встречный бой двух кавалерийских  частей крайне редок. Обычно одни поворачивают тыл до схватки, т.е. «моральный фактор, храбрость, здесь превращается в материальную силу», решающим моментом которой является порыв, при котором солдат ценит победу (идеальную цель) больше собственной жизни.

Само собой разумеется, что кавалеристы в полку весьма непохожи друг на друга  по психическим свойствам, но тем не менее в бою полк ведет себя как единое  целое, более или менее пассионарное. Пассионарность полка заключается в том,  чтобы ценить победу больше жизни, а парадокс - в том, что менее пассионарная  воинская часть гибнет, ибо конница легко срубит бегущих. Учтём, что равно «наэлектризовать» несколько сот человек можно только путём индукции, т.е. воздействия на каждую особь заряда пассионарности другой особи. Логичным продолжением аналогии будет гипотеза пассионарного поля (подобие электроматитного поля), обладающего совсем иными свойствами воздействия на  психологию популяций сравнительно с индивидуальными психологиями тех же  людей, взятых по отдельности.

И в отличие от теории «героя и толпы» суть не в том, что герой руководит воинской частью, а в том, что благодаря наличию среди солдат нескольких пассионарных, но больше ничем не примечательных особей сама часть приобретает отмеченный Энгельсом порыв, что подчас выручает даже бездарного полководца. Например, никто не пытался сравнить таланты Бенигсена,  Витгенштейна и Блюхера с талантом Наполеона, но порыв русских, английских и  прусских войск в 1813-1814 гг. был сильнее, нежели у французских новобранцев, почти детей.

Самое важное, пожалуй, заключается в том, что в подобных критических случаях  воздействовать на сознание, т.е. на рассудок людей, как правило, бесполезно.  И никакие доводы не помогают. Вспомним трагедию Ганнибала, задыхавшегося в  неравной войне на пороге победы. После битвы при Каннах ему нужно было  небольшое подкрепление, отряд пехоты, чтобы взять Рим и тем спасти Карфаген.  Доводы, которыми оперировали в карфагенском совете старейшин послы Ганнибала  и сторонники фамилии Барка, были безукоризненны. Но желающий не слышать - не  услышит, стремящийся не понять - не поймёт. Старейшины Карфагена послали  полководцу ответ: «Ты же побеждаешь, так зачем тебе ещё войска?», чем  обрекли на гибель своих внуков».

Гумилёв Л.Н., Этногенез и биосфера Земли, М., «Рольф», 2002 г., с. 287-289.


Данный эффект описан, но пока не исследован подробно...