Франция
«Результат эксперимента никогда
не имеет характера простого факта.
В изложении этого факта всегда
содержится некоторая доля истолкования,
следовательно, к факту всегда примешаны
теоретические представления»
Луи де Бройль, Тропам науки
Французский герцог (по происхождению), физик, один из основоположников квантовой механики.
Лауреат Нобелевской премии 1929 года по физике за гипотезу волновой природы электрона, после её экспериментально подтверждения в 1927 году в экспериментах по дифракции электронов в кристаллах.
«Могу привести ещё пример, о котором мне рассказал известный физик Дебай. Дебай в то время был преподавателем, профессором в Цюрихе. У него был ученик, тоже преподаватель, Шредингер, тогда ещё мало известный молодой учёный. Дебай познакомился с работой де Бройля, в которой де Бройль, выдвинувший, как Вы знаете, гипотезу о существовании волновой структуры электрона, показал, что при известных условиях интерференции можно заменить движение электрона волновым движением. Идея эквивалентности волнового движения и квантовых процессов, волнового движения и корпускулярного движения была воспринята целым рядом физиков весьма отрицательно. Отрицательно отнесся к ней и Шрёдингер. Когда Дебай попросил его рассказать молодёжи о работе де Бройля, Шрёдингер сначала отказался. Потом, когда Дебай, пользуясь своим положением профессора, снова предложил ему это сделать, Шрёдингер согласился, и он начал искать, как можно было бы объяснить идеи де Бройля в наиболее полной и точной математической форме. И когда он рассказал о работах де Бройля в том представлении, какое он считал наиболее точным. Дебай ему сказал: «Послушайте, ведь Вы же нашли новый замечательный вид уравнения, который является фундаментальным в современной физике».
Капица П.Л. , Эксперимент. Теория. Практика, М., «Наука», 1987 г., с. 256.
«Основная мысль Мейерсона очень хорошо выражена де Бройлем в предисловии к посмертному изданию Essais французского философа: Е. Meyerson. Essais. Paris, Vrin, 1936, Preface, p. VI-IX. Де Бройль говорит, что рациональное постижение мира становится возможным потому, что мы находим объекты, настолько близкие, что становится возможным ввести общие понятия - по выражению Мейерсона, «волокна (fibres) реальности». Они позволяют науке существовать, несмотря на недостижимость её идеала. Де Бройль приводит фразу Поля Валери, навеянную, по его мнению, работами Мейерсона: «Человеческий дух безумен, потому что он ищет, он велик, потому что находит». «Но поскольку, - продолжает де Бройль, - Вселенная не может в конце концов свестись к пустой тавтологии, мы должны включить в описание природы «иррациональные» элементы, которые сопротивляются нашим попыткам отождествления...».
Кузнецов Б.Г., Разум и бытие. Этюды о классическом рационализме и неклассической науке, М., «Наука», 1972 г., с. 163.
«Люди, которые сами не занимаются наукой, довольно часто полагают, что науки всегда дают абсолютно достоверные положения; эти люди считают, что научные работники делают свои выводы на основе неоспоримых фактов и безупречных рассуждений и, следовательно, уверенно шагают вперед, причём исключена возможность ошибки или возврата назад. Однако состояние современной науки, так же как и история наук в прошлом, доказывает, что дело обстоит совершенно не так…».
Луи де Бройль, Тропами науки, М., «Издательство иностранной литературы», 1962 г., с. 292-293.
«Де Бройль не давал своим ученикам тем диссертаций, поскольку считал, что если молодой исследователь не может найти для себя тему, он не в состоянии написать диссертацию. Это не означает, что после выбора темы он не помогал своим ученикам…».
Жорж Лошак, Наука и тень, Москва-Ижевск, «Регулярная и хаотическая динамика», 2009 г., с. 209.
«У Луи де Бройля был свой семинар (хотелось бы позволить себе в шутку написать своя «семинария» из-за истовости, которая там царствовала). Юные и не столь юные теоретики излагали там свои соображения. Прерывать и задавать вопросы до конца изложения было не принято. После выступлений были краткие и безжизненные прения.
Я вынужден со скорбью признать, что ученики, которые собирались вокруг де Бройля, не отличались высоким интеллектуальным уровнем, а некоторые из них даже и порядочностью. Одним из признаков того была атмосфера восхищения, чтобы не сказать низкопоклонства, которой они окружали его. Например, не принято было говорить о «квантовой механике», а только о «волновой механике», ибо именно последняя была связана с дебройлевскими волнами.
Было также общепринято, что волновая механика - это очень отвлечённая и трудная область науки, предназначенная для избранных, а не (как это было в то время в других странах) просто рабочий инструмент в руках физика. Возможно, что сам де Бройль и не поощрял такого поведения, но (может быть, по мягкости характера) он никогда не реагировал достаточно твёрдо, чтобы положить этому конец раз и навсегда. […]
История де Бройля поднимает непростой вопрос о гении, который делает великое, даже величайшее открытие, но только одно и после этого должен жить с этим всю свою, иногда долгую жизнь (для де Бройля это 60 лет). Эта проблема замечательно отражена в юмористическом рисунке, который я видел много лет тому назад. Первобытный человек сидит на камне в позе «Мыслителя» Родена, погружённый в глубокое раздумье. Рядом стоят двое его сородичей, и один шепчет другому: «Ладно, пусть он и открыл огонь, но что он сделал с тех пор?»
Де Бройль открыл огонь и был первым. Наверное, это открытие сделали бы другие, если бы он этого не сделал, но сделал это он. Ну, а что потом? Ни жизнь, ни квантовая механика не остановились, медленно, но победно двигаются вперед соперники: Шрёдингер, Гейзенберг, Дирак, Паули, Борн, Йордан, Крамерс...
Но вторая великая мысль к гению так и не приходит и не придёт, и физика, которому это невыносимо, сосредоточенного на отчаянной и бесплодной погоне за ней, мало-помалу окружают льстецы, бездарности, чудаки и шарлатаны.
В результате проваливается в подвал французская теоретическая физика...».
Абрагам А.И., Время вспять, или физик, где ты был, М., «Наука», 1991 г., с. 64-65.