Россия (СССР)
«Первая заслуга великого поэта в том,
что через него умнеет всё, что может поумнеть».
Островский А.Н.
Русский драматург.
А.Н. Островский вырос в Замоскворечье - в купеческой среде... Позже он поступил на юридический факультет Московского университета, но из-за конфликта с одним профессоров курса не закончил.
С 1843 по 1851 годы А.Н. Островский служил в московских судах, где, благодаря специфике этих учреждений, наблюдал множество конфликтов... Практически все биографы драматурга отмечают, что обилие жизненных примеров, встреченных ими как в Замоскворечье, так и в судах, существенно помогло ему при создании (а не «выдумывании из головы») пьес…
Начиная с 1853 года и на протяжении более чем 30 лет, драматург ежегодно писал новую пьесу. Многие из них были впервые поставлены в московском Малом театре.
Н.В. Гоголь так писал о молодом А.Н. Островском: «Пишет, как талант-самородок, сплеча, не оглядываясь и руководствуясь только вдохновением. А это не годится и невозможно. Техника - другое вдохновение; вдохновение тогда, когда нет вдохновения!».
Берг Н.Э., Молодой Островский, в Сб.: А.Н. Островский в воспоминаниях современников, М., «Художественная литература», 1966 г., с. 40.
А.Н. Островский отрицательно относился к «любительщине» в театре и мечтал о создании школы-театра для подготовки профессиональных актёров. В 1866 году по инициативе драматурга в Москве был создан Артистический кружок, впоследствии давший многих театральных деятелей. Позже – и на других принципах – эту мечту реализовал К.С. Станиславский.
Самооценка: «Все порядочные люди живут или идеями, или надеждами, или, пожалуй, мечтами; но у всякого есть - какая-нибудь задача. Моя задача - служить русскому драматическому искусству. Другие искусства имеют школы, академии, высокое покровительство, меценатов; для драматического искусства покровительственным учреждением должен бы быть императорский театр, но он своего назначения давно не исполняет, и у русского драматического искусства один только я. Я - всё: и академия, и меценат, и защита. Кроме того, по своим врождённым способностям я стал во главе сценического искусства».
Островский А.Н., Автобиографическая заметка / Полное собрание сочинений в 12-ти томах, Том 12, М., «Государственное издательство художественной литературы», 1952 г., с. 246.
«Островский фактически основал отечественный театр, наполнил волковскую форму неисчерпаемым содержанием, которое задало высокую народную ноту всему нашему сценическому искусству. С его легкой руки задолго до Станиславского на подмостках появились герои, проводившие сверхзадачу: она состояла отнюдь не в том, чтобы показать жизнь как она есть, чем главным образом и занимались драматурги кроткого дарования, а в том, чтобы указать, что есть жизнь, человек, а что - прямое надругательство над жизнью и человеком. В этом смысле пьесы Островского совершенно затмили российские варианты пошлостей Пиксерекура и Коцебу, а также беззубо-сатирические и бестолково-демократические опусы современников. Наконец, к прямо-таки громадной заслуге Александра Николаевича Островского перед отечественной драматургией следует отнести создание качественно нового образа - образа сложного, противоречивого, угловатого человека, то есть собственно человека. Русский драматический герой был прежде либо одномерен - уж если дурак, то по всем статьям дурак, либо состоял из двух уравновешенных половин, например: проходимец, но шутник и вообще славный малый; или тиран, но в силу служебного положения; или же взяточник, но борзыми щенками. И только в пьесах Островского появляются фигуры, которые действуют, подчиняясь не условиям игры, а условиям жизни в её художественном преломлении, как, скажем, Сергей Сергеевич Паратов из «Бесприданницы». Паратов-аристократ, Паратов-хитрец, Паратов-бретёр, Паратов-негодяй, Паратов - несчастный человек, Паратов-жертва…»
Пьецух В.А., Таланты и поклонники / Циклы. Рассказы, М., «Культура», 1991 г., с. 185.
«Островский под влиянием критических статей Добролюбова стал смотреть на себя, как на изобличителя купеческого «тёмного царства». В первых своих вещах он был более объективным художником, склоняясь и к народническим симпатиям («Не в свои сани не садись», «Бедность не порок» и в особенности драма «Не так живи, как хочется»). А позднее - в целом ряде комедий - он только смеялся над своими купцами и купчихами и редко забирал глубже. Вот почему он совсем не захватил новейшего развития нашего буржуазного мира, когда именно в Москве купеческий класс стал играть и более видную общественную роль.
Если б он к 80-м годам захотел давать нам картины этой самой буржуазии, он мог бы это делать. […]
Быть может, из наших первоклассных писателей Островский оставался самым ярким, исключительным бытовиком по своему душевному складу, хотя он и был университетского образования, начитан по русской истории и выучился даже на старости лет настолько по-испански, что переводил пьески Сервантеса».
Боборыкин П.Д., Воспоминания в 2-х томах, Том 1, М, «Художественная литература», 1965 г., с. 295-296.
«Редкий случай: Островский выступает с публичной речью. Она подготовлена им тщательно, написана, он читает по бумаге. Здесь его убеждения, важные мысли, которые он счёл достойными для обнародования - а стало быть, просеянные им сквозь жёсткое сито. Ни слова о гении, о даре, о чуде - об уме, только об уме. «Первая заслуга великого поэта в том, что через него умнеет всё, что может поумнеть... (...) ...поэт даёт и самые формулы мыслей и чувств. Богатые результаты совершеннейшей умственной лаборатории делаются общим достоянием... (...) Пушкиным восхищаются и умнеют... (...) Наша литература обязана ему своим умственным ростом... (...) ...нам остаётся только желать, чтобы Россия производила поболее талантов, пожелать русскому уму поболее развития и простора...»
Островский проводит разделение между умом творческим и умом обыкновенным: творческий ум открывает и предлагает истины, обыкновенный ум усваивает, «и то не вдруг». Стало быть, творческий ум и есть синоним таланта и гения, по Островскому. (Отличительный признак творческого ума - предлагать истины. Значит, Щедрин, предлагающий истины, - творческий ум - талант, и дальнейшее дробление анализа творческих и художественных способностей человека Островский как бы полагает уже излишним.)
Творческий ум Островского выражался не только в творчестве и в умном-разумном отношении к собственной жизни - умны и метки его обычные житейские суждения, даже заметки для себя. Мне, к примеру, очень нравится одно суждение Островского относительно «искусства для искусства»: «Процессы обобщения и отвлечения не сразу даются мозгу: они должны быть подготовлены. Обобщения, представляемые искусством, легче воспринимаются и постигаются и, практикуя ум, подготовляют его к научным открытиям. (...) Чем искусство выше, отрешённее, общее, тем оно более практикует мозг. Таким образом, «искусство для искусства», при всей своей видимой бесполезности, приносит огромную пользу развитию нации».
Подобного суждения я нигде не встречала более ни в веке XIX, ни позже. «Искусство для искусства» обычно защищают с помощью понятий о свободе творческой воли, о праве художника на самовыражение, о недопустимости утилитарных критериев в оценке произведений искусства. Что оно «практикует мозг нации» (тоже удивительное понятие!) и, стало быть, полезно, - не припомню такого мнения и не берусь его опровергать: оно похоже на истину. Заметьте, Островский пишет для себя, для «собственного употребления», но как упруго, афористично, с пушкинской отчётливостью и точностью; видимо, изучал его критический стиль внимательно. (Зря недоумевал П. Боборыкин насчёт того, будто неясно, под какими эстетическими влияниями развился драматург. Пушкинское влияние очевидно.)».
Москвина Т.В., В спорах о России: А.Н. Островский: статьи, исследования, СПб, «Лимбус Пресс», 2010 г., с. 24-25.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
