США
Американский физик-теоретик.
«В пять лет Роберт собирал образцы минералов. Его дед прислал ему из Германии много интересных камней. Ценного и объём коллекции увеличивались так стремительно, что, когда мальчику было не больше одиннадцати лет, его приняли в члены Нью-Йоркского минералогического клуба. Это было первое научное общество в жизни молодого Оппенгеймера, членом которого он стал».
Мишель Рузе, Роберт Оппенгеймер и атомная бомба, М., «Государственное издательство литературы по атомной науке и технике Государственного комитета по использованию атомной энергии СССР», 1963 г., с. 8.
В 1933 году Роберт выучил санскрит и читал литературу (поэзию, религиозные трактаты) на нём.
В 1943–1945 годах Роберт Оппенгеймер был директором Лос-Аламосской лаборатории, занимавшейся созданием первой атомной бомбы и насчитывающей к моменту изготовления первой бомбы 6000 человек.
«Знаменитый физик, «отец атомной бомбы» Роберт Оппенгеймер лично присутствовал при первом экспериментальном взрыве ядерного устройства. При первой вспышке (она была столь яркой, что её заметила слепая от рождения девушка) Р. Оппенгеймер непроизвольно стал читать про себя стихи из «Бхагавад Гиты» (точнее, он описал это позже. Другой свидетель взрыва утверждал, что Р. Оппенгеймер просто произнёс: «Она сработала» - Прим. И.Л. Викентьева):
Мощью безмерной и грозной
Небо над миром блистало б,
Если бы тысяча солнц
Разом на нём засверкала…
Но уже в следующее мгновение, когда взрывная волна обрушилась на защитные сооружения, в памяти учёного всплыла иная строфа мистического песнопения: «Я становлюсь смертью, сокрушительницей миров». Позднее «отец атомной бомбы» впал в тяжёлую депрессию, проклял своё участие в разработке оружия массового уничтожения и выступил против «безнравственности в науке и политике».
«Комплекс Оппенгеймера» находили потом в поведении очень многих ученых - от Альберта Эйнштейна до академика Сахарова».
Пронина Е.Е., Психология журналистского творчества, М., «КДУ», 2006 г., с. 11.
В 1947–1966 годах Роберт Оппенгеймер – директор негосударственного Института фундаментальных исследований в Принстоне. .
В 1954 году за выступление против создания водородной бомбы и за использование атомной энергии лишь в мирных целях, Роберт Оппенгеймер был снят с постов, связанных с проведением секретных работ (security clearance) и обвинён в «нелояльности».
«Роберт Оппенгеймер - замечательный физик-теоретик, прославившийся невероятным интеллектом. Рассказывают, что он был страшным человеком, пусть и не без привлекательных черт. Вот зарисовка Мартина Кэмена, дружившего с ним во времена своей докторантуры в Калифорнийском университете в Беркли: «Оппи, как его ласково называли, однажды захватил меня с собой на празднование Нового года в Нью-Йорке к Эстер Кэн, пианистке и сестре известного колумниста Херба Кэна. По пути Оппи вспомнил, что не уверен в адресе - зато уверен, что дом находится на Клэй-стрит и что его номер состоит из двух пар десятичных знаков, каждая из которых делится на семь без остатка. - 1428, 2128, 2821 или что-то в этом духе. Поэтому мы слонялись по Клэй-стрит, разглядывая таблички, пока наконец не увидели дом Эстер под номером 3528»».
Уолтер Гратцер, Эврики и эйфории. Об учённых и их открытиях, М., «Колибри», 2010 г., с. 217.
«… выдающиеся научные открытия делаются не потому, что они полезны, а потому что они оказались возможными, является глубокой и неоспоримой истиной. Например, в течение многих столетий делались попытки превратить ртуть в золото только потому, что это казалось весьма полезным. Эти попытки оказались тщетными. А мы нашли пути превращения ртути в золото, преследуя при этом совершенно другие цели. Я считаю, что наличие средств, идей или концепций, которые не всегда, но по большей части являются математическими, скорее, чем человеческие потребности, определит те великие изменения, которые произойдут в нашем представлении о мире. Зрелость в науке, по сути дела, - всё, а зрелость есть способность творить новое и выдвигать новые мысли. Эта свобода выбора охватывает всё поле деятельности. Нельзя вечно сидеть над неразрешимой проблемой. Можно сидеть над проблемой в течение очень долгого времени, и это может оказаться правильным. Но, в конечном счёте, ученый будет руководствоваться не тем, что полезно узнать, а тем, что возможно узнать. Те, кто стоит далеко от науки, могут счесть подобный подход безответственным. Может показаться, что, создав столь потенциально вредную вещь, как ядерная бомба, нам следовало бы попытаться открыть нечто потенциально полезное, что помогло бы нам избавиться от неё. Действительно, нам следовало бы этим заняться. Но скорее всего наши мысли будут направлены на выполнение более легких дел, они будут нацелены на дела более близкие. И данный подход не есть безответственность. Он является характерной чертой того особого пути, который ведёт к быстрому прогрессу в познании, так как часто необратимый процесс постижения происходит через установление ошибки. Доказав однажды ошибочность того или иного положения, мы к нему не возвращаемся, так как, извлекли урок».
Роберт Оппенгеймер, Летающая трапеция: три кризиса в физике, М., «Атомиздат», 1967 г., с. 8-9.
В юности Роберт Оппенгеймер прослушал в США в университете курс у Перси Бриджмена; работал в Англии в лаборатории Дж. Дж. Томсона; стажировался в Германии у Макса Борна.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
