Франция
Французский писатель и поэт – явно не первого ряда, но вошедший в историю литературы, как осветивший тему новой народившейся социальной прослойки – парижской богемы.
«… в 1845 году явил себя другой автор богемного мифа - Анри Мюрже. Он был первым, кто рассказал о богеме. Мюрже происходил из бедного среднего класса, его отец был портным, а мать - консьерждой в роскошном многоквартирном доме. Такая прослойка ремесленников и обслуги, едва сводящих концы с концами, не занимала устойчивого положения в обществе. Не занятые на производстве, такие работники обычно имели самые плохие условия труда и при этом - благородные мечты и желание жить с комфортом. У Мюрже это стремление выразилось в решительном отказе идти по стопам отца и намерении стать литератором. Сперва он жил в полной нищете и публиковался без разбора где придется, в том числе в торговых вестниках. В 1845 году он начал писать серию очерков для сатирического журнала Le Corsaire: в них он рассказывал о нищенской жизни своего круга, о сопряжённых с бедностью проблемах, изображал комическое бегство от арендаторов, описывал редкие удачи и пикантные любовные интрижки.
Но настоящий успех ждал его в 1849 году, когда по очеркам сделали театральную постановку.
Публика с интересом узнала о богемном образе жизни, главным образом о её нищете, на которой Мюрже делал акцент, и именно благодаря постановке слово вошло в широкий оборот.
Богемные художники Мюрже бедны и бесхитростны, это не роковые герои в байроновском духе. Он придал богемной бедности обаяние и живописность, и его очерки, вместо того чтобы вызывать возмущение публики, заставляли её симпатизировать молодым бродягам, ведущим разгульную жизнь, завязывающим свои первые любовные отношения с девушками из рабочего класса и пытающимся добиться чего-то в искусстве. С этими героями буржуазная публика, по крайней мере мужская половина, легко могла себя отождествить.
Когда в 1851 году в предисловии к романизированной версии своих фельетонов Мюрже попытался дать определение богеме, он по-прежнему настаивал на её нормальности.
Он различал подлинную и ложную богему, и впоследствии это стало предметом неутихающих споров.
Мюрже выделил несколько типов представителей ложной богемы: безвестные, «порода упрямых мечтателей, для которых искусство - религия, а не профессия» - они ведут уединенную жизнь на периферии общества, героически покоряясь4 бедности и неизвестности; бесталанные, «мученики посредственности»; любители - разочарованные буржуа, предпочитавшие лишения «достойному будущему»; наконец, были и подлинные богемные художники. Они отвергали свойственные другим распутство, лень и паразитизм и занимались своим искусством, потому что «у каждой по-настоящему сильной духом личности своя история, и... гений никогда не останется в безвестности... талант подобен алмазу, который может долгое время оставаться в тени, но который обязательно кто-то увидит».
В том, что Мюрже принялся так яро защищать талант, нет ничего удивительного, учитывая его собственную историю успеха. Ему никогда по-настоящему не хотелось быть богемой, он всегда с горечью вспоминал о годах, проведённых в нищете. […]
Сентиментальная и популяризированная картина богемной жизни, нарисованная Мюрже, казалась публике более утешительной, чем байронический миф, но она не вытеснила его. Теперь они сосуществовали, представляя богемного художника ещё более сложной и противоречивой фигурой и внося свой вклад в продолжающиеся споры о признаках подлинной и ложной богемы.
Вскоре после смерти Мюрже на сцене появился новый герой, чья жизнь, намного более шокирующая, чем Мюрже мог вообразить, обогатила богемный миф новыми примерами нарушения условностей и скандала. Это был Артюр Рембо».
Элизабет Уилсон, Богема: великолепные изгои, М., «Новое литературное обозрение», 2019 г., с. 61-62.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
