Cоветский партийный деятель, один из пяти первых маршалов Советского Союза.
Окончил два класса земской школы. Член ВКП(б) с 1903 года.
После Февральской революции 1917 года - член Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, участвовал в создании ВЧК.
Во внутрипартийной борьбе поддерживал И.В. Сталина.
Ещё в 1919 году В.И. Ленин дал телеграмму против назначения Клима Ворошилова на руководящие позиции: «Только не Ворошилова».
Выступление В.И. Ленина того времени: «Подкладка в том, что старая партизанщина живёт в нас, и это звучит во всех речах Ворошилова и Голощёкина. Когда Ворошилов говорил о громадных заслугах царицынской армии при обороне Царицына, конечно, тов. Ворошилов абсолютно прав, такой героизм трудно найти в истории. Это была действительно громаднейшая выдающаяся работа. Но сам же сейчас, рассказывая, Ворошилов приводил такие факты, которые указывают, что были страшные следы партизанщины. Это бесспорный факт. Тов. Ворошилов говорит: у нас не было никаких военных специалистов и у нас 60 000 потерь. Это ужасно. В истории революционного движения России героизм царицынской армии займёт величайшее место, но 60 000 потерь, - и обходились без военных специалистов. […] Виноват тов. Ворошилов в том, что он эту старую партизанщину не хочет бросить».
Латышев А.Г., Рассекреченный Ленин, М., «Март», 1996 г., с. 279-280.
«Как только Сталин сосредоточил в своих руках партийные пружины в армии, он поспешил перевести Ворошилова из Северо-Кавказского военного округа в Москву, на место Муралова.
Так он получил в Москве наиболее преданного ему военного командующего. Смерть Фрунзе открыла Ворошилову пост народного комиссара по военным делам. В 1925 г. работала ещё комиссия по выработке устава строевой службы, назначенная мною в лице председателя Тухачевского и членов Якира, Уборевича, Примакова и Эльдемана. Это был цвет командного состава. Все они впоследствии были расстреляны».
Троцкий Л.Д., Сталин, Том 2, М., «Терра-Terra», 1990 г., с. 210.
«В конце 1925 года Ворошилов по-прежнему оставался малообразованным, хотя и начитанным, человеком, ему было уже 45 лет. Будучи по натуре легко возбудимым, он с готовностью брался лишь за те дела, которые носили какой-либо эмоциональный оттенок. Он любил стрельбу и лошадей, корабли и самолёты, парады и манёвры, но совершенно не занимался серьёзным самообразованием, не учился рассуждать, ориентироваться в обстановке и в профессиональном отношении не рос. Например, в дороге он читал не специальную литературу, а стихи. Любимым поэтом был Некрасов.
Мышление его оставалось нестрогим, недисциплинированным. Он легко и охотно усваивал то, что было доступно его пониманию из лирики и зрелищ, и нисколько не заботился о том, чтобы постичь что-то ещё. […]
Азартный под огнём на поле боя, в принятии управленческих решений он был, наоборот, робок, подсознательно ощущая свою некомпетентность. Проводил частые и долгие совещания, с трудом преодолевая колебания и с трудом останавливаясь на чём-то одном. В трудных случаях не хотел брать на себя ответственность, но искал способ разделить её или вообще переложить на кого-либо другого. […]
В сущности, ему не хотелось по-настоящему исполнять обязанности Наркома обороны и совершенствоваться в их исполнении. Попросту это была должность не для него. Но ему нравилось слыть первым «красным офицером», позировать в этом качестве художникам, фотографам и, быть может, самому себе. […]
Военные неоднократно пытались добиться его отставки, но Сталина устраивал на этой должности именно такой, неподходящий и невлиятельный человек. Шумный культ личности Ворошилова должен был надёжно замаскировать действительный облик наркома. В результате Климент Ефремович пробыл на своём посту, главном посту своей жизни, 15 лет, установив рекорд среди советских военачальников, которые едва ли будет превзойдён».
Медведев Р., Хмелинский П., Красный маршал Ворошилов: Человек и легенда, журнал «Подъём», 1992 г.. № 11/12, цитируется по Сб.: История государства Российского: Жизнеописания. XX век, М., «Книжная палата», 2000 г., с. 104-106.
«... одиозно выглядел Климент Ефремович Ворошилов. То, что Ворошилов мешал Тухачевскому организовать РНИИ, - частный маленький эпизод, и можно простить наркомвоенмору, что не оценил он ракеты: в мире были считанные люди, способные их тогда оценить. Нет, спор был глубже и шире, он охватывал кардинальные стратегические вопросы строительства армии. Если разговор касался будущей войны, Ворошилов видел перед глазами своими дико ревущую кавалерийскую лаву, лихих весёлых бойцов, гладких, сытых коней, сверкание клинков над спутанными ветром гривами. Он видел гражданскую войну - только в будущей войне солдат, коней и фуража должно быть больше. Очевидно, Сталин заставил его поверить в авиацию. Хорошо, если пушек тоже будет больше. И пулемётов, конечно. У него не было какой-либо военной доктрины, пусть даже ошибочной.
Приоритет кавалерии - не доктрина, а воспоминания. Как оно там будет дальше - представлялось туманным. А главное - он сжился с мыслью, что в конечном счёте всё будет решать Сталин, и это его полностью устраивало. Ворошилов не был лидером никогда, и это устраивало вождя. Поразительно, как он разглядел этого неумного, но смекалистого, тёмного, но умеющего маскировать скудость знаний луганского паренька, разглядел и не ошибся в нём. Проявив редкую политическую дальновидность, 38-летний наркомвоенмор выигрывает самое важное в своей жизни «сражение»: публикует в 1929 году статью «Сталин и Красная Армия». «Значение тов. Сталина как одного из самых выдающихся организаторов побед гражданской войны, - пишет он, - было до некоторой степени заслонено и не получило должной оценки... Я хочу хоть отчасти заполнить этот пробел».
И начал «заполнять»: вся история и царицынской эпопеи, и всей гражданской войны в целом пошла наперекосяк. Если отжать из всего написанного, точнее, наверное - из всего подписанного Ворошиловым, сироп славословий Сталину - останется мокрая горсть банальных слов.
Константин Симонов свидетельствует: «Помню, что приход Фрунзе на место Троцкого был встречен хорошо, помню, как были огорчены потом его смертью. Замена его Ворошиловым была воспринята с некоторым удивлением и недовольством - видимо, среди таких людей, как мой отчим, существовало мнение, что на опустевшее после смерти Фрунзе место наркомвоенмора следовало назначить более значительного и более военного, чем Ворошилов, человека».
Голованов Я.К., Королёв: факты и мифы, Том 1, М., Фонд «Русские Витязи», 2007 г., с. 331-332.
«От Ворошилова, как от наркома обороны, ждали, конечно, большего. Он всей душой хотел, но не смог. Новый подход к делу нужен. Перед Финской войной он был против автоматов: «Где это нам набрать столько пуль, если поставим ППШ? Это же не наберёшься!» А уж надо набираться, хочешь не хочешь. Коли у тебя такой противник, надо иметь не меньше, чем он. Конечно, он отставал. «Мы будем не в состоянии». А Сталин ему: «Как не в состоянии? Другие имеют, почему мы не в состоянии?» Сталин умел учиться и быстро схватывал новое. Мы оказались в довольно глупом положении во время финской войны. У нас не было пистолетов-пулемётов, автоматов. А у финнов оказались. И они с деревьев палили по нашим. Было много жертв. Конечно, само собой, правильно сделали, что сняли Ворошилова с наркома обороны. При всех его положительных данных во время революции, теперь он отставал».
Чуев Ф.И., Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева, М., «Терра», 1991 г., с. 316-317.
А после начала Великой отечественной войны «... быстро стало ясно, что из пресловутых лозунгов «первого маршала» - Ворошилова - «Ни пяди своей земли не отдадим никому» и «Малой кровью, могучим ударом и на чужой территории» не получилось ничего...».
Кербер Л.Л., Туполев, СПб, «Политехника», 1999 г., с. 178.
Летом 1941 года Клим Ворошилов назначен главнокомандующим войсками Северо-Западного направления, но скоро показал полную непригодность к руководству войсками, был отстранён И.В. Сталиным от командования, а позже – и от принятия важных политических решений...
После войны Клим Ворошилов занимал ряд почётных должностей.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
