Великобритания
Английская писательница, литературовед и феминистка, первая в литературе XX века стала писать о социальным опыте и творчестве женщин-писательниц. Вместе c Марселем Прустом и Джеймсом Джойсом работавшая в технике «потока сознания» (этот термин предложил американский психолог Уильям Джеймс).
Отец Вирджинии – критик и писатель обучал дочь дома.
Характерные детали: дом её родителей Лондоне был известным литературно- художественным салоном и в доме была большая библиотека.
В 13 лет – из-за попытки изнасилования – у Вирджинии возникло стойкое отвращение к мужчинам в течение всей последующей жизни…
С 1905 года Вирджиния начала регулярно писать и публиковаться.
В 1912 году заявив о том, что ей противна телесная близость с мужчиной – Вирджиния вышла за замуж за историка Леонарда Вульфа.
В 1917 году супруги Вулф основали издательство «Hogarth Press», выпустившего все произведения писательницы. В своём издательстве Вирджиния сама и набирала и редактировала тексты.
В романах Вирджинии Вулф, главным является изображение психических состояний человека и их перемен, а не конкретных событий. Аналогичные литературные новации Марселя Пруста и Джемса Джойса повлияли на многие романы XX века.
«Ещё хорошая цитата из Вирджинии Вулъф - на тему расшатывания характера в современном романе (её статья «Современная художественная литература»):
«Понаблюдайте в течение одного момента психику обычного человека в обычный день. Сознание получает мириады впечатлений - тривиальных, фантастических, преходящих или как будто выгравированных острой стальной иглой. Со всех сторон устремляется непрерывный поток бесчисленных атомов; и по мере того, как они падают - принимают облик жизни, в любой день в понедельник или вторник, центр тяжести оказывается не там, где его искали раньше; значительным моментом оказывается не тот, а этот. Таким образом, если бы писатель был свободным человеком, а не рабом, если бы он мог писать то, что хочет, а не то, что должен, если бы он мог руководствоваться собственным чувством, а не условностями, то не было бы сюжета, комического, трагического, любовного интереса или катастрофы в общепринятом смысле...
Жизнь не серия симметрично оборудованных ламп, жизнь - это светящийся ореол, полупрозрачная оболочка, окружающая нас с начала сознательной жизни до самого конца.
Разве не является задачей романиста передать эту изменчивость, этот неведомый и ничем не связанный дух, - каков бы ни была его аберрация, как бы он ни был сложен, - и при этом передать, насколько возможно избегая примеси чуждого и внешнего.
Мы выступаем не только за смелость и искренности мы предлагаем, чтобы предмет художественного произведет был иным, чем ТОТ, который сила обычая заставляет нас считать подлинным» (V. Woolf. The Common Reader. Second ed., L., 1925, p. 189)».
Синявский А.Д., 127 писем о любви в 3-х томах, Том 2, М., «Аграф», 2004 г., с. 78-79.
О женщинах-писательницах: «Я не смогу исполнить первейший долг лектора, который видится мне в том, чтобы после часового выступления вручить каждому слушателю крупицу непреложной истины, дабы она веки вечные хранилась где-то в тетради, брошенной на каминной полке. Единственный вывод, к которому я пришла, касался частного вопроса: «Если женщина собралась стать писательницей, ей необходимы деньги и своя комната»».
Вирджиния Вульф, Своя комната, М., «Аст», 2019 г., с. 5.
«Допустим, отец из самых лучших побуждений не хочет, чтобы его дочь покинула дом и стала писательницей, художницей или учёным. «Послушай, что говорит мистер Оскар Браунинг!» - скажет он дочери. А ведь, помимо мистера Браунинга, была ещё и газета «Сэтердей ревью», и мистер Грег, который настаивал, что «жизнь женщины основывается на поддержке мужчины, о котором она заботится» - целый хор голосов в защиту мнения об умственной неполноценности женщин. Даже если отец не станет цитировать эти высказывания вслух, девушка может прочесть их сама и впадет в уныние, работа станет валиться из рук. Женщина постоянно боролась с предубеждениями вроде «ты не сможешь» или «у тебя не получится», доказывая их неправоту. Пожалуй, для современной писательницы это не более чем безобидный пустяк - ей проложили путь великие романистки прошлого века. Увы, для художницы подобное предубеждение по-прежнему болезненно, а женщине-музыканту оно способно отравить всю жизнь. Сегодня женщина-композитор находится на положении актрисы шекспировских времён. Ник Грин, управляющий труппой из выдуманной мною истории про сестру Шекспира, говорил, будто актрисы напоминают ему танцующих собачек. Через двести лет Джонсон сказал то же самое про женщин-проповедников. И вот на дворе уже 1928 год, а ничего не изменилось. Открываю книгу о музыке и читаю: «О мадемуазель Жермен Тайфер можно лишь повторить высказывание знаменитого доктора Джонсона о женщинах-проповедниках, применив их к музыке. «Сэр, женщина-композитор похожа на собачку, танцующую на задних лапках. Получается не очень, но Вы удивлены даже этому».
Как точно повторяется история!»
Вирджиния Вульф, Своя комната, М., «Аст», 2019 г., с. 96-97.
«Вулф страдала маниакально-депрессивным психозом, который в те времена никто ещё не умел диагностировать. Окружающим казалось, что на неё просто время от времени накатывают приступы безумия. Последние обычно совпадали с серьёзными переменами в жизни, одной из которых стала смерть отца в 1904 году, или с периодами творческого застоя. По собственному признанию Вирджинии, она была склонна «сходить с ума», когда очередной её роман близился к завершению. В маниакальной стадии болезни она беспрерывно разговаривала. Однажды Вирджиния проговорила сорок восемь часов кряду. Такое эксцентричное поведение, должно быть, шокировало тех, кто знал её как тихую, застенчивую женщину, каковой она была в нормальном состоянии.
Другим часто замалчиваемым аспектом жизни Вирджинии Вулф была нетрадиционная сексуальная ориентация. Хотя у Вирджинии было значительное количество связей с мужчинами, было очевидно, что она с самых юных лет предпочитала женщин. В подростковые годы Вулф безумно влюбилась в Виолетту Дикинсон, подругу родителей, которая была семнадцатью годами старше неё. «Я бы хотела, чтобы вы были кенгуру и чтобы у вас была сумка для маленьких кенгурят, куда можно было бы проскользнуть», - писала Вулф Виолетте в своей фирменной завуалированной манере с сексуальным подтекстом. В другом письме она обращалась к ней «благословенная чёртова кошка», заявляя: «Какие же визг и писк должны царить у Вас внутри!» Вулф, похоже, так и не добилась от Виолетты взаимности, зато позже у неё возник длительный однополый роман с Витой Саквиль-Уэст; именно эти отношения вдохновили Вирджинию на создание романа «Орландо».
Самым серьёзным гетеросексуальным романом Вулф были, естественно, её отношения с мужем, Леонардом Вулфом, писателем и интеллектуалом. Они вместе трудились над созданием влиятельного литературного салона «Блумсбери» и представляли собой весьма примечательную пару: Вирджиния примерно в равной степени ненавидела евреев (а Леонард как раз принадлежал к этой нации) и связи с мужчинами. После нескольких лет, потраченных на бесплодные попытки добиться от супруги плотской близости, Леонард попросту сдался. К счастью, они оба исповедовали свободные отношения в браке и разделяли один и тот же мрачный взгляд на будущее человечества. Это была одна из самых нелепых и плохо сочетаемых пар в истории литературы».
Роберт Шнакенберг, Тайная жизнь великих писателей, М., «Книжный клуб», 2010 г., с. 186-187.
«Вопрос о рабочем месте писателя не вышел бы за пределы простого его описания, если бы им не занялась вплотную женщина - знаменитая английская писательница Вирджиния Вульф. Её небольшая книжка, возникшая из лекций «А room of one's own» - «Собственная комната», трактует этот на первый взгляд малосущественный вопрос с глубокой серьёзностью. Говоря о ничтожном количестве женщин, которым в течение веков удалось проникнуть в литературу, писательница указывает, какие препятствия ставили им предрассудки и обычай. В редчайших случаях - и, как правило, ценой утраты доброго имени - женщина могла добиться такой дозы самостоятельности, чтобы располагать собственной комнатой для писательского труда, иначе говоря, добиться, чтобы этот труд окружающие признали или хотя бы с ним примирились: «Женщина, обладающая гениальностью Шекспира, в XVI веке была бы затравлена, лишила бы себя жизни или закончила бы её вне общества, где-нибудь в глухой деревушке, как ведьма». Лишь в XIX веке женщина по-настоящему вступает в литературную жизнь и осмеливается претендовать на удобства, которые в настоящее время естественны и необходимы».
Ян Парандовский, Алхимия слова. Олимпийский диск, М., «Прогресс», 1982 г., с. 83-84.
«В дискуссии, развернувшейся вокруг биографии, серединную позицию заняла Вирджиния Вулф. Её точка зрения: биография не наука и не искусство, но нечто среднее, некое высшее ремесло. А значит, и биограф - не учёный и не художник, а высшего класса ремесленник. Тонкий новеллист, влиятельный критик, биограф - ей, в частности, принадлежит оригинальная книга: «Жизнь Роберта и Елизабет Браунинг глазами их собаки», - она оказалась верной принятой ею позиции до конца. Аргументы в её пользу она привела и в 39-м году - в своем эссе «Искусство биографии»».
Померанцева Г.Е., Биография в потоке времени. ЖЗЛ: замыслы и воплощения серии, М., «Книга», 1987 г., с. 18.
У Вирджинии Вулф начиная с юности, было несколько попыток самоубийства…
В 1941 году она впала в очередную глубокую депрессию и, чтобы не мучить мужа, утопилась в реке.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
