Джаспер Герберт

1906 год
-
1999 год

Канада

Канадский нейрофизиолог.

Известен экспериментами по исследованию нервной системы животных  на уровне нейронов с помощью вживления в мозг микроэлектродов.

В 1960 годы Герберт Джаспер обнаружил особые нейроны, которые выполняли роль «детекторов» новизны (или внимания), поскольку реагировали именно на первые предъявления стимулов.

«Наибольший интерес у нейрофизиологов вызывает весьма любопытная структура второго блока под названием гиппокамп, или рог Амона. Это осколок древней коры, парное мозговое образование, одним своим концом внедрившееся в глубину височных долей, а другим ушедшее в сердцевину мозга, в подкорку. Гиппокамп - своего рода промежуточная инстанция, тесно связанная не только с ретикулярной формацией и гипоталамусом, но и с лобными долями больших полушарий.
Применительно к процессам памяти правильнее даже говорить не о гиппокампе как таковом, а о гиппокамповом круге, куда входят и ядра таламуса, и поясная извилина, и маммилярные тела. Одним словом, оживлённый перекресток, самый настоящий диспетчерский пункт.
В гиппокампе преобладают так называемые нейроны новизны, вспыхивающие импульсами только в том случае, если сигнал раньше не встречался. Работая в паре с ретикулярной формацией, он сличает новые сигналы с эталонами, и если разница есть - немедленно умолкает.
Вот что пишет С.М. Иванов: «Содержание сигнала его не интересует, только разница. В записях, отражающих его активность, нет и намёка на структуру сигнала; такой намек можно увидеть у нейронов-специалистов, преобладающих в сенсорных зонах, и у нейронов маммилярных тел.
Не эти ли тела ведают консолидацией, посылая по нейронным кругам такие импульсы, в которых кодируется рисунок следа?»

Шильник Л., Между ушами. Феномены мышления, интуиции и памяти, М., «Энас», 2008 г., с.118-119.

 

 

Новости
Случайная цитата
  • Детские интуитивно-творческие впечатления - случай Софьи Ковалевской
    Серия нескольких ярких впечатлений в детстве по одной теме  – один из механизмов  Встречи с Чудом.ПРИМЕР.  «…о всём остальном я смело могла расспрашивать дядюшку Петра Васильевича. Я считалась его любимицей, и мы, бывало, часами просиживали вместе, толкуя о всякой всячине. Когда он бывал занят какой-нибудь идеей, он только о ней одной мог и думать, и говорить. Забывая совершенно, что он обращается к ребёнку, он нередко развивал передо мною самые отвлечённые теории. А мне именно то и нравилось, ч...