Нидерланды
Нидерландский гроссмейстер, шахматный педагог и профессиональный математик, 5-й чемпион мира по шахматам.
«Тридцать лет преподавал Эйве математику, пока, по его признанию, не почувствовал, что уже не успевает следить за новыми веяниями в математических исследованиях и не в состоянии углубляться в их изучение. В 1955 году Эйве переключился на кибернетику.
В 1948 году цивилизованный мир узнал о появлении новой самостоятельной науки - кибернетики - после публикации одноименного труда 54-летнего американского ученого Норберта Винера (1894-1964).
В 1950 году его соотечественник - 34-летний Клод Шеннон - сформулировал принципы программирования шахматной игры на ЭВМ и дал теоретико-вероятностное обоснование алгоритма шахматной программы.
Волна кибернетического энтузиазма середины 1950-х годов захлестнула и закончившего выступление в турнирах Макса Эйве. В 1956-59 годах он является консультантом фирмы «Ремингтон Рэнд», а с 1959 года - до ухода на пенсию - возглавлял научно-исследовательский центр. Шахматы оказались наиболее чувствительным барометром определения уровня достижений ЭВМ.
Можно ли смоделировать мышление?
Может ли шахматная программа обыграть человека?
Может ли она играть в силу гроссмейстера?
Один из пионеров кибернетической науки экс-чемпион мира по шахматам Макс Эйве никогда не высказывался оптимистично по этому поводу, в отличие от Михаила Ботвинника.
В 1961 году Эйве назначили председателем комиссии Евроатома, которая имела задание - «исследовать возможности программирования шахматной игры для электронно-информационной аппаратуры».
В комиссию вошли ещё три математика, один философ, один программист...
Эйве был един в трёх лицах - математик, специалист по ЭВМ, шахматист. В те годы машины сыграли не более 10-20 партий, которые заканчивались в районе 12-15 ходов, после грубых одноходовых просмотров. Комиссия Евроатома в течение двух лет выступала в роли Пигмалиона, усовершенствуя шахматные способности «железного чудовища».
Свою главную задачу комиссия видела в ограничении «дерева» расчёта, так как в то время делать полный перебор всех шахматных вариантов было не по силам даже ЭВМ. «Программа была ограничена теми ходами, которые имеют дело с материальными соотношениями, куда включается «мат» и собственному королю, и королю противника», - рассказывал впоследствии Эйве.
При трудности определения хода машина была обучена по оценочному принципу «минимакс»: пешки - 10 очков, слон и конь - по 30, ладья - 45, ферзь - 85, король - 100.
В процессе обучения комиссия пришла к выводу, что «в цифрах можно выражать и другие факторы, имеющие отношение к атаке на короля, и таким образом получать общую оценку позиции, учитывающую все факторы - материальные, комбинационные, позиционные...». […]
Общение с машиной и изучение её возможностей привели его к выводу: «Я думаю, что в силу кандидата в мастера машина будет играть не ранее, чем лет через 100-150» (1968).
Через три года Эйве убедился, что легче писать о машине, играющей в шахматы, чем самому играть с ней.
«И не потому, что машина так уж сильна, а потому, что она достаточно хорошо подготовлена ко всяким неожиданностям. Электронная машина в невероятно быстром темпе делает серию неплохих ходов, и у меня до сих пор сохранилось ощущение, что она смогла бы удачно использовать грубую ошибку...» О своей «Встрече с машиной» Эйве рассказал на страницах журнала «Шахматы в СССР» (1971, № 7)».
Линдер И.М., Макс Эйве: жизнь и игра, М., «Астрель», 2006 г., с. 32-33 и 35.
В 1970 году Макс Эйве был избран Президентом ФИДЕ и занимал эту должность два срока.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
