Рылеев Кондратий Федорович

1795 год
-
1826 год

Россия (СССР)

Поэт, один из руководителей восстания декабристов.

«Кондратий Рылеев (1795-1826) в шестилетнем возрасте был определён в первый кадетский корпус, откуда вышел в 1814 году артиллерийским прапорщиком. Участвовал в заграничных походах - прошёл Швейцарию, Германию, Францию.
С 1821 по 1824 год служил в петербургской уголовной палате (то есть знал, как велят поступать с бунтовщиками российские законы!), затем перешёл правителем канцелярии в Российско-Американскую компанию.
Этот пост судил ему немалые доходы, поскольку Российско-Американская компания была на тот момент крупнейшей торговой организацией в мире - её акционерами являлись император Александр и вдовствующая императрица Мария Фёдоровна.
Рылеев мог стать русским олигархом образца XIX века, однако он избрал себе другой путь: в октябре 1823 года вступил в тайное Северное общество, а в конце 1825 года стал фактически его главой и одним из руководителей восстания на Сенатской площади.
15 декабря был арестован и вместе с Пестелем, Муравьёвым-Апостолом, Каховским и Бестужевым-Рюминым приговорён к четвертованию (таков был обычай казни при покушеним на русского царя, но тот обещал и явил милость - заменил четвертование на повешание - Прим. И.Л. Викентьева) заменённому повешением.
Имя автора «Ермака» и «Войнаровского» надолго исчезло из русской литературы.
Первое собрание сочинений Рылеева было издано в 1861 году в Лейпциге».

Рыжков А., Криминальный талант, М., «Эксмо», 2006 г., с. 188-189.

 

Как поэт, он был известен своими «Думами» и историческими поэмами.

К.Ф. Рылеев говорил о себе: «Я не Поэт, а Гражданин» и эта фраза повлияла на развитие русской литературы XIX века...
 

 

Новости
Случайная цитата
  • Коллектив единомышленников А.Н. Туполева
    «В углу дубового зала (тюрьмы – Прим. И.Л. Викентьева) стояла койка А. Н. Туполева, соседями его были С.М. Егер  и Г.С. Френкель. По вечерам этот угол превращался в «технический совет», где решались вопросы создания «103-й» машины. В таких случаях Туполев обычно сидел на койке, по-турецки поджав под себя ноги, в любимой толстовке и теплых носках. В таком наряде он напоминал добродушного бога с рисунка Эффеля. Кругом - участники совещания. Вероятно, со стороны зрелище здорово смахивало на мхатов...