Россия (СССР)
Русский журналист (по образованию), рок-поэт.
В 1984 году Александр Башлачёв переезжает в Ленинград и вступает в Ленинградский рок-клуб.
В последующие годы ведёт жизнь бродячего музыканта: выступает на квартирах, иногда - в залах и на фестивалях рок-музыки.
В течение 1984-1987 годов Александр Башлачёв написал около 60 песен.
«В 1984-м он напишет своё культовое:
«И пусть разбит батюшка
Царь-колокол,
Мы пришли с чёрными гитарами.
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами.
Из груди - искры электричества,
Шапки в снег. И рваните звонче-ка!
Рок-н-ролл - славное язычество.
Я люблю время колокольчиков».
Уверенность, что эти колокольчики зазвенят как Царь-колокол, прожила до обидного мало.
Башлачёв успел дать всего шесть интервью (первое в 85-м, последнее в 87-м), и в тот момент, когда его сотоварищи по рок-н-роллу несли в основном пафосное чёрт-те что, он уже поставил диагноз: «Явление рок-музыки - гигантское явление. А плодов никаких нет, я их не вижу».
Или в другой раз: «Русский рок не чувствует своей глубины. Своей особой уральской, тульской, сибирской изюминки».
Или в третий раз: «Люди, которых я вижу на сцене, - я им не верю. Я знаю, что они другие! Зачем играть в другого человека, когда можно играть в себя?! Но ты-то мелкий, а хочется играть в крупного! В себя-то начнёшь играть, а ты никому не нужен, у тебя душа-то мелкая. А ты, будь добр, пойди поработай со своей душой, пусть она у тебя вырастет, окрепнет. Когда вырастет, тогда шагай и пой».
Или в четвёртый раз по тому же самому поводу: «Многие игры... мне кажутся странными, а многие странности - просто играми».
Иногда звучало что-то вроде надежды в его словах: «Когда из джаза вся социальная суть выхолостилась, патрон стал холостым, можно стрелять куда угодно, пуля всё равно никуда не попадёт. А в рок-музыке ещё достаточно много пороха. Я бы даже сказал, сырого пороха, который надо сушить. А сушить его чем? Чем угодно: своими словами, сухими дровами».
Вот это «своими словами» волновало Башлачёва больше всего. Под «социальной сутью» он понимал далеко не «социальные песни», которые вскоре стали ходовым - и весьма отвратительным на вкус - товаром. Одно из ключевых понятий, важных Башлачёву, - корни, укорененность: в языке, в русской географии, в духе.
Башлачёв часто говорил о том, что для русского рока слишком важен вопрос «как» (проще говоря, мы безуспешно старались сделать «как на Западе»), но никто не интересуется «зачем». В итоге опять цитируем Башлачёва: «все путались в рукавах чужой формы» - вместо того чтоб переодеться в свои телогреечки и петь так, как живёшь, жить так, как поёшь, растить душу и быть вровень себе.
К этой укорененности рок-движение так и не пришло. Башлачёв неизменно говорил, что любит песни Гребенщикова, дружил с Шевчуком, Ревякиным, Кинчевым - но это были всего пять-семь, ну, дюжина имён. Пользуясь есенинским определением, надо признать: «иная крепь» не взошла.
Русский рок-н-ролл не то что не воскресил национальный дух - он даже не породил новых достойных детей».
Захар Прилепин, Александр Башлачёв: человек поющий / Книгоотчёт: пособие по новейшей литературе с лирическими отступлениями, М., «Астрель», 2012 г., с. 222-223.
Александр Башлачёв периодически впадал в депрессии.
Покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна...
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
