Американский экономист и футуролог.
Первоначально работал в корпорации RAND.
«Герман Кан известен своими работами в области американской военной стратегии, особенно в области ядерной стратегии. Он был также известным футурологом, однако считавшим, что если подобные методы не дают прикладных результатов, они не имеют смысла. Методами сценарного подхода Г. Кан, например, исследовал развитие авиации после второй мировой войны. Одна из его книг называлась «Думать о немыслимом», что задаёт поиск нового в области, к которой мало кто прикасается. В РЕНДе работал в группе по ядерной стратегии под названием Комитет стратегических целей. В 1961 г. Г. Кан вышел из РЕНДа и основал Гудзоновский институт.
Он начинал как физик и математик, потом занимался ядерными стратегиями, стал одним из отцов-основателей исследований будущего. Как видим, Г. Кан всё время смещался к изучению всё более абстрактных объектов, но делал это всё равно с той же степенью объективности и детализации, как это делал ранее с объектами более материальной природы».
Почепцов Г.Г., Стратегический анализ. Стратегический анализ для политики, бизнеса и военного дела, Киев, «Дзвiн», 2004 г., с. 89.
В 1961 году Герман Кан основал Гудзоновский институт / Hudson Institute, ставшего международным центром по исследованию будущего.
«Пожалуй, наиболее значительным этапом в развитии методик прогнозирования будущего стала методика сценирования, предложенная Германом Каном и опробованная на глобальных прогнозах в книге «Год 2000» (Kahn Н., Wiener A., 1967). Классическая методика сценирования заключается в выделении базовых количественных и качественных тенденций развития и отслеживании изменений в обществе под их воздействием. Средние показатели тенденций образуют «базовый сценарий», то есть общую линию развития событий. Вариации в показателях и динамике тенденций образуют дополнительные или альтернативные сценарии. Особенность сценарного метода в том, что он позволяет четко указывать направления и варианты развития событий, в том числе на среднесрочную и долгосрочную перспективу (при корректно указанных и отслеженных трендах), но скверно предсказывает даты и точный формат событий. А именно это обычно и считается «прогнозом».
Переслегин С.Б., Новые карты будущего или Анти-Рэнд, М., «Аст», 2009 г., с. 25.
«Гудзоновский институт разместился в буколической местности на холме у реки Гудзон, вблизи городка Кротон-на-Гудзоне, милях в двадцати пяти от Нью-Йорка. На его обширной территории находится семь разнокалиберных зданий, начиная от небольшого уютного коттеджа, в котором проводятся совещания, до мрачного каменного дворца в готическом стиле, где находится дирекция. Каждое здание выдержано в другом архитектурном стиле в соответствии с какой-то медицинской теорией, которой придерживался предыдущий владелец - врач, устроивший здесь в своё время частную психиатрическую лечебницу. Учреждение, расположившееся в этом причудливом архитектурном ансамбле, как раз и можно охарактеризовать как «фабрику мысли» в наиболее ярко выраженном виде. Будучи основан в 1961 г. двумя учёными, институт насчитывает в настоящее время около 40 штатных сотрудников и пользуется услугами примерно 100 внешних консультантов. Несмотря на свои сравнительно небольшие размеры. Гудзоновский институт проводит деятельность в широком диапазоне, занимаясь целым рядом крупнейших проблем - от «дипломатического этикета» термоядерной войны до планов развития целых континентов и прогнозирования будущего развития западного мира. Первые пять лет его существования были посвящены почти исключительно исследованиям в области оборонной политики, но сейчас его интересы переключаются на целый ряд новых областей. Переход к современной тематике, которая примерно поровну распределена между военной и гражданской деятельностью, привел к тому, что лозунг института «Национальная безопасность - международный порядок» сменился новым - «Изучение политики в интересах общества». Институту присущ собственный оригинальный стиль, насаждаемый Германом Каном, его бессменным со дня основания руководителем и директором. Кан, несомненно, наиболее плодовитый, противоречивый и откровенный из тех «интеллигентов-оборонцев», которые появились в конце 50-х и в начале 60-х годов. Его влияние на институт столь велико, что это учреждение стало известно под названием «Герман-на-Гудзоне». […] В Гудзоновском институте мало должностных наименований, и штатные сотрудники с гордостью указывают на то обстоятельство, что Кан и негр-курьер называют друг друга по имени. Каждый может одеваться, как ему заблагорассудится, и сотрудникам предлагают самим устанавливать себе рабочее время и порядок работы; сотрудникам нравится порассуждать на эту тему, Джордж Уитмен, общительный человек, изучающий отдалённое будущее, говорит: «Мы предприняли сознательную попытку создать здесь специфическую обстановку - избегая всяческой рутины».
Пол Диксон, Фабрики мысли, М., «Aст», 2004 г., с.135-137.
«Ещё в 1960 г. уже известный Герман Кан, всегда уделявший значительное внимание разработке футурологических построений военно-политического направления, в книге «О термоядерной войне» выдвинул идею создания «Машины Судного дня» как средства «сдерживания» противника.
Идея этой машины проста.
Надо выкопать как можно более глубокую шахту, скажем несколько километров глубиной, и поместить туда несколько сот или тысяч мегатонн ядерной взрывчатки. На поверхность выводятся система коммуникации и одна кнопка, при нажатии на которую планета раскалывается на части и, естественно, прекращается существование и Земли, и человечества. Наличие такой «Машины» и её соответствующего эквивалента, построенного противником, могло бы служить основой взаимного сдерживания, так как в случае конфликта однозначно приводило бы к «взаимному гарантированному уничтожению».
Однако, выдвинув эту идею, Г. Кан сам же и отказался от неё, назвав её «бессмысленной», поскольку, по его мнению, ни одна из враждующих стран никогда не поверит, что её противник будет настолько безумным, что решится нажать кнопку. Кроме того, наличие такой «Машины» имело бы, считал Г. Кан, серьёзные негативные социально-психологические последствия для человечества, «живущего на крыше порохового погреба» в преддверии глобальной катастрофы.
Спустя 27 лет после написания книги «О термоядерной войне» можно сказать, что Г. Кан ошибался, потому что недоучёл двух факторов: экологической уязвимости планеты и безумия ядерных маньяков из Пентагона».
Косолапов В.В., Гончаренко А.Н., XXI век в зеркале футурологии, М., «Мысль», 1987 г., с. 173.
«Герман Кан весил сто шесть килограмм, в конце жизни он засыпал на заседаниях, но его творческий ум работал всегда. Он заложил основы множества направлений, по некоторым из которых мы все ещё находимся на том же месте, где остановился Г. Кан…».
Почепцов Г.Г., Стратегический анализ. Стратегический анализ для политики, бизнеса и военного дела, Киев, «Дзвiн», 2004 г., с. 97.
Наши правила обсуждения видео на YouTube
Страница конференции во ВКонтакте: 
