Россия (СССР)
Отечественный шахматист, международный гроссмейстер, многократный чемпион мира по шахматам.
«В четыре года Гарик уже умел читать. Подражая отцу, он «просматривал» за ним газеты и научился складывать буквы в слоги по заголовкам! По вечерам родители любили решать шахматные задачи. Гарик внимательно наблюдал за ними и однажды неожиданно подсказал решение одной из них. Удивлённый отец сказал: «Если уж он знает, чем окончится игра, надо показать, как она начинается», и объяснил сыну правила шахматной игры».
Линдер И.М., Гарри Каспаров: жизнь и игра, М., «Астрель», 2009 г., с. 24.
Начал играть в шахматы в Баку в возрасте 5 лет.
«В душе я романтик, человек чувства - во всяком случае, таковым ощущаю себя. Это может удивить, но только того, кто думает, что шахматы - это главным образом наука и что ими занимаются бесстрастные люди-компьютеры. Я убеждён в принадлежности шахмат к искусству, поэтому среди прочих качеств шахматисту необходимы развитое воображение и богатая фантазия. В отличие от шахматных способностей, литературные редко продляются в детстве. Написание книг требует знания мира и жизненного опыта (хотя дети иногда проявляют поэтический дар). В силу своего абстрактного характера музыка, математика и шахматы не требуют такого опыта. Поэтому Решевский в пять лет уже давал сеансы одновременной игры взрослым, Моцарт четырёх лет от роду сочинял музыку, а мальчик по имени Ким Юн Ен из Южной Кореи в том же возрасте решал интегральные уравнения. Американский философ-лингвист Джордж Стайнер выдвинул теорию о том, что шахматные, музыкальные и математические способности связаны с мощной, но узкоспециализированной зоной нашего мозга. Эта зона может каким-то образом приводиться в действие в раннем детстве и развиваться независимо от психики в целом. Что ж, вполне возможно. Во всяком случае, его теория объясняет появление музыкальных и шахматных вундеркиндов. Закончив школу, я поступил в Азербайджанский институт иностранных языков. Учителя наперебой советовали маме избрать для дальнейшего обучения именно их предмет, особенно настойчиво - преподаватели математики и литературы. Но мы решили, что знание иностранных языков будет наиболее полезным для моего шахматного будущего. Многие задаются вопросом, почему я поменял фамилию Вайнштейн на Каспаров. Когда отец скончался, я стал жить в семье маминых родителей. Носить фамилию Каспаров казалось естественным, тем более, что у них было три дочери, но ни одного сына (у моей мамы две сестры: Нелли - врач и Жанна - педагог). Любопытно происхождение моего имени. Это одно из тех волевых решений отца, которые во многом определили мой характер за те семь коротких лет, что были дарованы нам судьбой прожить вместе. «Моё имя Ким - короткое, в общем-то глухое, - сказал отец, - а у мальчика имя должно быть звонкое. Пусть он произносит его твёрдо, пусть звучит буква «р». Назовём сына Гарри!» Тот Гарик Вайнштейн, что когда-то писал сочинения в бакинской школе, и тот Гарри Каспаров, который сегодня отстаивает справедливость в шахматном мире, - это один и тот же человек. Ценности, которые я исповедую, - те же. Они не изменились с годами и не изменятся в будущем независимо от того, успех или поражение ждёт меня впереди».
Каспаров Г.К., Безлимитный поединок, М., СП «Интербук», 1990 г., с. 12-13.
С 1973 года Гарри Каспаров занимался по индивидуальной программе в шахматной школе М.М. Ботвинника.
1997 году впервые в истории человечества чемпион мира Гари Каспаров проиграл компьютеру Deep Blue.
«К началу 80-х гг. то, что было интеллектуальным прорывом, стало прибыльным делом: продажа машин и программ, играющих в шахматы, приносила около 100 млн. долл. в год. Сегодня шахматные программы вмонтированы даже в мобильные телефоны. Технологические компании начали финансировать производство на коммерческом уровне. IBM стала лидером в шахматной индустрии и разработала машину Deep Thought, способную анализировать 2 млн. ходов в секунду. Ещё в 1989 г. она выиграла у гроссмейстера Дэвида Леви. Последним шагом к победе над чемпионом мира, что заняло 8 лет и потребовало многомиллионного финансирования, стало создание новой машины - Deep Blue, способной анализировать более 200 млн. ходов в секунду - 50 млрд. ходов за каждый из трёхминутных периодов, допускаемых правилами. Машина, разработанная программистами, использовавшими все достижения искусственного интеллекта, в конце концов, победила одного человека в том, для чего машины подходят как нельзя лучше: в игре логических комбинаций. И что с того? Если бы во время одной из игр нью-йоркского матча комната заполнилась дымом, то каждый взрослый и ребёнок - даже пчела с мозгом с булавочную головку, состоящим лишь из 7500 нейронов, - знали бы, как уйти, но компьютер продолжал бы играть. Где здесь был разум? Deep Blue был бы беспомощным, если бы правила игры хоть на мгновение изменились, если бы его оппонент захотел поговорить о погоде, если бы его спросили, где можно выпить кофе. Программисты не могли предусмотреть и записать абсолютно всё в его феноменальной, но абсолютно строгой логике. Любое неожиданное расширение задачи - и компьютер не справится. Эта машина, как сказал один журналист, заставила человечество покраснеть от стыда».
Коротков А.В., Послесловие к матрице: виртуальные миры и искусственная жизнь, М., «Деловая культура»; «Альпина Бизнес Букс», 2005 г., с. 55-56.
«Но последствия революции в сфере информационных технологий проявляются не только в работе с удобными и доступными базами данных. Оперативность и объём поступающей информации требуют её ускоренной обработки. Где бы ни игралась шахматная партия, она мгновенно транслируется на весь мир и подвергается тщательному анализу. Сейчас уже необходимо учитывать тот факт, что новая идея, на разработку которой раньше уходили месяцы, а то и годы, теперь может быть применена другими игроками уже на следующий день».
Каспаров Г.К., Шахматы как модель жизни, М., «Эксмо», 2007 г., с. 35.
«Несколько видных шахматистов былых времён действительно имели проблемы с психикой в период активных выступлений или после завершения карьеры. Немецкий мастер Курт фон Барделебен совершил самоубийство в 1924 году, причём точно так же, как это сделал Лужин в романе Набокова: выбросившись из окна. Первый официальный чемпион мира Вильгельм Стейниц с переменным успехом боролся с психическим заболеванием в последние годы жизни. Акиба Рубинштейн, один из самых одарённых шахматистов первой четверти XX века, мало-помалу впал в патологическую застенчивость: сделав ход, он прятался в уголке игрового зала, где ожидал ответа соперника. Два величайших шахматиста в истории США - Пол Морфи и Роберт (Бобби) Фишер - сошли со сцены в расцвете таланта из-за серьёзных проблем психологического характера».
Каспаров Г.К., Шахматы как модель жизни, М., «Эксмо», 2007 г., с. 24-25.
В 2005 году Гарри Кимович Каспаров объявил в Москве, что заканчивает шахматную карьеру, чтобы посвятить себя политической деятельности…
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
