Обзор положения философии в России в XVIII-XIX веках по А.Ф. Замалееву

«Я хочу обратиться к той поре русской журналистики, когда она действительно сеяла «разумное, доброе, вечное», и всё это сочеталось с порождённой ею философией.

Да, такова истина: русская философия в значительной степени обязана своим существованием русской журналистике.

Как известно, для возникновения философии необходимы, по крайней мере, два условия:
1) секуляризация, т. е. светски ориентированная культура, и
2) интеллигенция - как социальная опора и потребитель философии. Точкой же пересечения светской культуры и интеллигенции является университет, как точкой пересечения религии и духовенства служит церковь.

У нас культурный секуляризм начинает прививаться в XVIII веке, со времён петровских преобразований. Тогда же учреждаются два университета: сперва Петербургский, затем, в середине столетия, Московский. Формируется и особое служебное сословие - интеллигенция.

Правда, она больше занята в сфере «технических усовершенствований», однако выказывает и философские запросы.
Об этом свидетельствует, в частности, вышедший в 1752 г. трактат
Г.Н. Теплова «Знания, касающиеся вообще до философии». Автор убежден: философ - тот, кто знает причину вещи и умеет представить доказательства.

Вероятно, философия так и обрела бы у нас права гражданства, если бы не «случилось страшное» - французская революция 1789 г. Вина за неё сразу же возлагается на философию, и Екатерина II запрещает ввоз в Россию «журналов и прочих периодических сочинений, во Франции изданных». Бюст Вольтера, украшавший кабинет императрицы, отсылается в подвалы Зимнего дворца.

Интеллигенция решила: пусть так! Французы вредны - будем читать немцев. И когда при Александре I открываются новые университеты (Казанский, Новороссийский и др.), там уже изучают Канта, Шеллинга, Гегеля.

По словам Л.Н. Толстого, в России тех лет не было грамотного человека, который по несколько раз на дню не твердил бы: Гегель, Гегель!

Однако и здесь коса нашла на камень: немцы не понравились церкви: вроде, мол, учат философии, а выходят одни «протестанты», «раскольники». С духовенством объединилось консервативное чиновничество. Во главе антифилософского движения выступили Д.П. Рунич и  М.Л. Магницкий - один попечитель Петербургского университета, другой - Казанского. Им хотелось непременно подчинить все науки и философию евангельскому вероучению.

Вот наиболее примечательные тезисы из докладов Магницкого: «Всё то, что не согласно с разумом Священного писания, есть заблуждение и ложь»; «Нет истории систем философских, которая не развратила бы мыслей». В студенческих аудиториях над преподавательскими кафедрами он предлагал начертать слова ап. Павла: «Смотрите, братья, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением».

Не остаётся в стороне и правительство. Министр народного просвещения  С.А. Ширинский-Шихматов открыто провозглашает: «Польза философии не доказана, а вред возможен».

Сказано - сделано: из университетов и лицеев изгоняются «опасные» профессора - А.П. Куницын, А.И. Галич и др. Нашли «крамольную» фигуру даже в Петербургской духовной академии - Ф.Ф. Сидонского, автора замечательного «Введения в науку философии»; его также «вывели за штат», во избежание ненужных «соблазнов» и «недоумений».

Пик борьбы правительства с философией приходится на 1850-1863 гг.; в течение этих тринадцати лет её вообще запрещают преподавать в российских университетах! Впрочем, и после отмены запрета она по-прежнему остается в положении изгоя...

В этой ситуации единственной трибуной философии становится журналистика.

Она сближает её с жизнью, адаптирует к национальной ментальности и самосознанию. Без поддержки журналистики философия в России ещё долго оставалась бы продуктом чужеземной учёности. В периодических изданиях обсуждаются важнейшие проблемы смыслоискания и любомудрия, складываются целые идейные течения и направления.

Весь цвет университетской профессуры устремляется в газеты, журналы […]

Примечательно, что названия многих направлений русской философии XX в. связаны с соответствующими журналами и альманахами: путейство - по названию журнала Н.А. Бердяева «Путь»; новоградство - по журналу Г.П. Федотова «Новый Град», веховство и сменовеховство - по названиям альманахов «Вехи» и «Смена вех»».

Замалеев А.Ф., Философия и русская журналистика / Интуиции русского ума: статьи, выступления, заметки, СПб, «Университетская книга», 2011 г., с. 70-72 и 76.