Психология творчества
Психология творчества
История изучения творческих личностейИстория изучения творческих личностей
X
Особенности творческой и интеллектуальной деятельности по В.Н. Дружинину
«Отношение к творчеству в различные эпохи изменялось радикально. В Древнем Риме в книге ценился лишь материал и работа переплётчика, а автор был бесправен - не преследовались ни плагиат, ни подделки. В средние века, как и значительно позднее, творец был приравнен к ремесленнику, а если он дерзал проявлять творческую самостоятельность, то она никак не поощрялась. Творец должен был зарабатывать на жизнь иным путём: Спиноза шлифовал линзы, да и великий Ломоносов ценился за утилитарную продукцию - придворные оды и создание праздничных фейерверков.
И лишь в XIX веке художники, литераторы, учёные и прочие «представители творческих профессий» (как позже характеризовали этих людей документы КПСС) получили возможность жить за счёт продажи своего творческого продукта: «Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать» (А.С. Пушкин). Рукопись как матрицу для тиражирования, для производства массового продукта.
И в XX веке реальная ценность любого творческого продукта определялась не вкладом в «сокровищницу мировой культуры», а тем, в какой мере она может служить материалом для тиражирования (в репродукциях, телефильмах, радио н т.д.). Поэтому существуют неприятные для интеллектуалов различия в доходах представителей так называемого «исполнительского искусствам (балет, музыкальное исполнительство и так далее), а также дельцов массовой культуры и творцов. За исключением тех имён, которые сами стали объектом массового тиражирования при жизни или после смерти (лауреаты Нобелевской премии, рок-кумиры и др.). Но всегда общая закономерность перекрывается индивидуальными различиями. Если А. С. Пушкин и Дж. Г. Байрон успешно торговали своими творениями, а В. Гюго был миллионером, то Флобер не зарабатывал на своих трудах, а издание некоторых даже оплачивал.
Обществом, однако, разделялись во все времена две сферы человеческой активности: otium и oficium (negotium), «активность на досуге» и «деятельность социально регламентированная» соответственно. Причём социальная значимость этих сфер менялась со временем. В Древних Афинах bios theoretikos - жизнь теоретическая - считалась более «престижной» и приемлемой для свободного гражданина, чем bios praktikos - жизнь практическая.
В Древнем Риме vita activa - жизнь деятельная (negotium) считалась долгом и основным занятием каждого гражданина и главы семейства, между тем как vita contemplativa - жизнь созерцательная и вообще досуг мало ценились. Возможно, поэтому все гениальные идеи античности родились в Древней Греции, а римляне лишь воплотили их в статьи Римского права, инженерные сооружения и блестящие по форме литературные произведения, популяризирующие наследие великих греков. В эпоху Возрождения, по крайней мере в умах идеологов гуманизма, господствовал примат досуга над практической деятельностью, которая должна была служить лишь источником средств для развития личности в свободное от выполнения социальных и практических задач время. Новое время поставило на первое место Дело (в частности, устами гётевского Фауста), а otium сузило до буржуазного хобби.
Интерес к творчеству и личности творца в XX веке связан, возможно, с глобальным кризисом, проявлением тотального отчуждения человека от мира, иррациональным ощущением, что целенаправленной деятельностью люди не решают основных проблем своего бытия. Развитие цивилизации, возрастание сложности жизни, личная ответственность, множественность выбора, «бремя свободы», не выдержав которого рухнул разум «массового человека», «человека толпы», необходимость самостоятельно выбирать образцы поведения после распада традиционного общества - всё это привело к проявлению разного рода видов разрушительной активности: как саморазрушения, так и разрушения окружающего мира.
Вероятно, чтобы творить, нужно усвоить образец активности человека творящего, путем подражания выйти на новый уровень овладения культурой и устремиться самостоятельно дальше. Для творчества необходимы личные познавательные усилия. Но если сил нет, образцы адаптивного поведения дискредитированы, а к творчеству человек не подготовлен (образцов такого поведения в его окружении не было), он срывается в пропасть разрушения. Творчество, как и разрушение, амотивно, спонтанно, бескорыстно и самодовлеюще. Это не целенаправленная деятельность, а спонтанное проявление человеческой сущности. Но и творчество, и разрушение имеют определенную социально-культурную оболочку, так как человек и разрушает и творит не в природной, а в социокультурной среде.
Некоторые авторы, в частности Я.А. Пономарёв, считают творчество атрибутом материи (природы, Бога?). [...] В. М. Вильчек полагает, что в этом отношении разрушение противоположно творчеству, но оно тоже является способом обратиться к непосредственной связи с природой: преступный путь возвращения в рай через впадение в «грех». Тем самым разрушение и творчество едины в своем истоке и идеале (слияние с миром): «Всё во мне, и я во всём» (Ф. Тютчев). «И всё уж не моё, а наше, и с миром утвердилась связь» (А. Блок). Но средства и результаты этих процессов противоположны.
Главное в творчестве не внешняя активность, а внутренняя - акт создания «идеала», образа мира, где проблема отчуждения человека и среды разрешена. Внешняя активность есть лишь экспликация продуктов внутреннего акта.
Особенности протекания творческого процесса как ментального (душевного) акта и будут предметом дальнейшего изложения и анализа. Выделяя признаки творческого акта, практически все исследователи творчества и сами творцы подчёркивали его бессознательность, спонтанность, неконтролируемость волей и разумом, а также изменённость состояния сознания».
Дружинин В.Н., Психология общих способностей, СПб, «Питер», 3-е издание, 2007 г., с. 161-163.
