США
Американский нейроэндокринолог и популяризатор когнитивных наук.
Роберт с детства заинтересовался поведением приматов...
В юности Роберт Сапольски изучал бабуинов и павианов в условиях дикой природы в Африке.
Ныне: «Я совмещаю две профессии: нейробиологию, т. е. изучение мозга, и приматологию, т. е. изучение обезьян, в том числе и человекоподобных».
Роберт Сапольски, Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки. Что такое хорошо, и что такое плохо - на языке науки, М., «Альпина нон-фикшн», 2019 г., с. 12.
О системном анализе при решении научных задач: «Возьмём некую поведенческую реакцию. Откуда она берётся? Обратимся к первой из наших «объяснятельных» категорий - нейробиологии. Какие процессы происходили в мозге человека за секунду до события - этой реакции? Теперь немного отодвинемся во времени, увеличим окошко окуляра и адресуемся к следующей категории. Какой звук, запах или вид за минуту до события запустил нервную систему и привёл к данной реакции? И далее, к очередной категории: какие гормоны были задействованы за день до события, почему человек стал восприимчив к соответствующим сенсорным стимулам, запустившим нервную стимуляцию и давшим на выходе определённую поведенческую реакцию? Поле зрения уже увеличилось настолько, что теперь мы рассуждаем в терминах нейробиологии и сенсорного восприятия, а также прибегаем к знаниям из эндокринологии.
Но мы не останавливаемся на этом и продолжаем увеличивать поле зрения.
Какие факторы среды, скажем за предыдущий год, переформировали структуру и функцию мозга конкретной особи, изменив таким образом ответ мозга на действие гормонов и сенсорных стимулов? Затем мы отстраняемся ещё дальше - в детство индивида, зародышевую среду, его генетическую конструкцию. А поле зрения всё расширяется - теперь мы видим не только индивидуальные, но и крупномасштабные факторы: каким образом культура формирует поведение людей? Как экология влияет на культуру? И так далее, и так далее...
Масштаб рассмотрения всё увеличивается, и вот уже мы рассуждаем о событиях тысячелетней давности, об эволюции конкретного типа поведения.
Да, такая стратегия явно лучше: мы не пытаемся объяснить происходящее с позиции отдельно взятой научной дисциплины (т. е. «всё объясняется действием вот такого - далее на Ваш выбор – гормона / гена / закона детского развития»).
Вместо этого на каждом этапе у нас в распоряжении будут целые группы научных знаний.
Но тут вступают в силу некие тонкие механизмы, и вот это как раз самый существенный аспект нашей книги: стоит нам привлечь для объяснения поведения одну из научных дисциплин, как подспудно приводятся в действие знания из остальных сфер. В любом объяснении в конечном итоге собирается информация обо всех факторах, повлиявших на данное поведение.
Поясню. Если Вы говорите: «Данная поведенческая реакция происходит из-за высвобождения в мозге нейрохимического элемента У», то подразумеваете, что «данная поведенческая реакция происходит потому, что утром активно секретировался гормон X, а это повлекло за собой усиленное высвобождение нейрохимического элемента У». И далее: «Данная поведенческая реакция происходит из-за того, что среда, в которой развивался данный индивид, обеспечила предрасположенность к высвобождению в мозге нейрохимического элемента У в ответ на определённые стимулы». Одновременно: «...из-за гена, который кодирует конкретную версию нейрохимического элемента У».
Стоит Вам даже вскользь упомянуть слово «ген», как нам немедленно придется добавить: «...из-за миллионов факторов, приведших к эволюции этого гена».
Нет никакого деления по дисциплинам. Каждое поведение сформировано совместными действиями всех предшествующих биологических факторов и, в свою очередь, само станет биологическим фактором, влияющим на последующие события. Таким образом, нельзя говорить, что поведение есть результат действия определённого гена, определённого гормона или определённой детской травмы, потому что одно объяснение автоматически указывает и на все остальные. Нет обособленных дисциплин.
«Нейробиологическое», «генетическое» или «психологическое» объяснения суть не более чем удобный приём, своего рода проход в многоарочный, многофакторный холл с какой-то одной стороны, короткий односторонний взгляд на целое явление».
Роберт Сапольски, Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки. Что такое хорошо, и что такое плохо - на языке науки, М., «Альпина нон-фикшн», 2019 г., с. 13-14.
В России, процитированную выше книгу, как популяризаторы когнитивной науки, так и деградирующая профессура растащила на байки, традиционно НЕ давая корректных ссылок на Первоисточник.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
