Россия (СССР)
Русский дворянин по происхождению и цирковой артист, клоун-новатор, дрессировщик животных по роду деятельности.
Анатолий Дуров – правнук кавалерист-девицы (первой в русской армии женщины-офицера) Надежды Дуровой и младший брат артиста цирка Владимира Леонидовича Дурова.
Основатель цирковой династии Дуровых.
Он рано потерял родителей и воспитывался в семье крёстного отца – состоятельного московского адвоката Н.З. Захарова.
На карманные деньги, выдаваемые крёстным, юный Анатолий нанимал профессиональных циркачей и упорно ставил себе трюки…
В 10 лет Анатолий Дуров определён в I-й кадетский корпус, из которого был исключён через 2 года за неспособность к наукам и постоянных мечтаниях о цирке…
В 1880 году Анатолий Дуров ушёл из дома крёстного в бродячий цирк Вайнштока.
Он долго искал своё амплуа в разных цирках: работал как канатоходец и акробат на трапеции, клоуном и дрессировщиком животных.
Позже Анатолий Дуров впервые среди цирковых артистов стал выступать под своим именем, а не под псевдонимом. Он первый из клоунов решил выступить без грима (после того, как однажды ему в белила для лица подмешали известь, которая смешалась с выступившим во время выступления потом и дала ожог лица) и в дорогом (!) костюме. И впервые в России имя клоуна стали указывать на афише.
Анатолий Дуров стал первой русской цирковой звездой международного уровня.
«Не только на арене, но и в личной жизни он, что называется, «ломал шута», окружал себя телохранителями-башибузуками сверхъестественной внешности, карликами удивительного типажа, расхаживал по улицам провинциальных городов с какой-то бриллиантовой звездой на сюртуке, в этом же виде в окружении своей свиты разъезжал верхом на свинье под самыми окнами губернаторского дома, подкупал полицию и затем сам же на своем бенефисе разоблачал её, выкладывая перед ложей полицмейстера расписки приставов и околоточных, выданные ему под пьяную лавочку: это был шут, какого более не знало XX столетие. Он говорил о себе с гордостью, что он «король шутов», но «не шут королей», - и ушёл, оставив по себе в цирковом мире исключительную память, неувядающую память о прирождённом шуте. В цирковой среде его сравнивали с Шаляпиным. Он держался надменно, обставлял свои гастроли чрезвычайной помпой, выходил сквозь выстроенные шпалеры униформистов, принимал обязательные хлеб-соль, подношения, под перекаты туша и овации публики обходил манеж в своём атласном клоунском комбине, характерным округлым жестом потрясая в воздухе приподнятыми руками, на которых горели бриллианты. Он пользовался такой рекламой, которой до него вряд ли пользовался кто-либо из цирковых артистов, и поднял свой гонорар до чудовищных размеров. Он категорически отверг всякие ставки и брал пятьдесят процентов сбора, пятьдесят процентов с вала, ибо имя «Анатолия Дурова первого, старшего и настоящего», как он демонстративно писал на афишах, подымало сборы на двести процентов».
Кузнецов Е.М., Цирк: происхождение, развитие, перспективы, М., «Издательство», 1971 г., с. 326-327.
«… к своему бенефису я приготовил злую шутку над враждебной газетой. Я знал, что её владелец непременно посетит мое торжество для того, чтобы иметь возможность надо мной, и поэтому не в счёт программы я придумал «свинью-читательницу». Разгуливавшей по арене чушке я вынес целую кипу разных газет. Она уселась в своё кресло, и я стал подносить ей одну за другой газеты. Она с негодованием отворачивалась от них и презрительно хрюкала.
- Ишь ты, - заметил я, - она не всякую газету любит, ищет свою. Ищи, ищи! Интересно посмотреть на вашу свинскую газету.
Сначала зрители думали, что свинья вообще не терпит гласности, но, когда к её глазам приблизил я то издание, в котором не выносили хладнокровно моего имени, она радостно захрюкала, завертела хвостом и, уткнувшись носом в газету, с визгом заводила им по строкам. Я отомстил. Это был последний залп нашей полемической перестрелки. Газета стала меня замалчивать, и я о ней никогда не вспоминал.
Кстати разъясню этот немудрёный фокус. В день этого эксперимента я провёл часа два tete-a- tete со своей свиньей, и продолжение которых без малейшей паузы подносил к её рылу газетный лист и поминутно щёлкал её слегка по носу. Вечером она, уже наученная утренним опытом, добровольно оторачивалась от всякой газеты, боясь щелчка. Но когда я поднёс ей «NN-скую газету», предварительно смазав её салом, она превозмогла всякую боязнь и с наслаждением стала вбирать в себя симпатичный для неё запах».
Дуров А.Л., А. Дуров в жизни м на арене, М., «Искусство», 1984 г., с. 60-61.
«В Одессе, где злодействовал градоначальник с необычной фамилией Зелёный, Дуров перекрасил в зелёный цвет свинью и вышел с ней на манеж. Разразился скандал. Ему предложили в 24 часа покинуть город, так как он запряг зеленую свинью в тележку и разъезжал таким образом по центральным улицам, приводя в восторг горожан».
Дмитриев Ю.А., Дуровский феномен – предисловие к книге: Дуров А.Л., А. Дуров в жизни м на арене, М., «Искусство», 1984 г., с. 8.
В 1913 году в Москве в Политехническом музее Анатолий Леонидович Дуров прочёл свою научную лекцию: «О смехе и о жрецах смеха».
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
