Древний Рим
Древнеримский историк.
В одном из своих ранних произведений, посвященных истории древних германцев, Тацит писал, что «… на определённом историческом этапе в древних германских селениях стали появляться люди, жившие эксплуатацией чужого труда. Самые сильные и воинственные германцы считали личный труд унизительным и в мирное время все заботы о доме и хозяйстве перекладывали на домочадцев. При этом сами постоянно пребывали в праздности и безделье. Тацит писал, что эти люди мечтали о славе, их легче было убедить вызвать на бой врага, страдать от полученных в этом бою ран, чем пахать землю и ожидать урожая. Они считали леностью и малодушием приобретать в поте лица то, что можно добыть, проливая кровь».
Лебедев-Любимов А., Самореклама. Как стать известным, СПб, «Питер», 2003 г., с. 97.
Два основных произведения Тацита: История / Historiae (из 14 книг) и Анналы / Annalium ab excessu divi Augusti (из 16 книг). Вместе они складывались в единую историю Древнего Рима с 14 по 96 годы нашей эры.
В первой главе Истории Тацит клянётся, что будет излагать историю: «Не поддаваясь любви и не зная ненависти».
Кнабе Г.С., Корнелий Тацит. Время. Жизнь. Книги, М., «Наука», 1981 г., с. 96.
Вероятно, первое научное упоминание о христианах - в том числе об Иисусе Христе - принадлежит перу Тацита. Тацит описывает пожар Рима, по преданию, устроенный императором Нероном в 64 году нашей эры. Здесь Тацит рассказывает о том, что христиан обвинили в поджоге, многих из них казнили. Он также упоминает, что человек, имя которого носили христиане, был ранее казнён во время правления императора Тиберия и прокуратора Понтия Пилата… (Христа упоминает и Иосиф Флавий, но существует подозрение, что это – более поздняя вставка христианских переписчиков).
Тацит изображает историю «…как столкновение личностей, утрированно хороших с утрированно плохими. История не может стать научной до тех пор, пока историк не в состоянии воспроизвести в своём сознании мысли и переживания людей, о которых он рассказывает. Тацит никогда не пытался этого делать и рассматривает свои персонажи не изнутри, а извне, без симпатии и понимания, как простое олицетворение пороков и добродетелей. […] Тацита хвалили за его искусство создавать исторические портреты. Но принципы, на которых строятся его описания, в основе своей порочны, и его портреты - издевательство над исторической истиной. Оправдание для такого подхода он, конечно, находил в стоической и эпикурейской философии своего времени, о которых я уже говорил. Это - пораженческие философии, которые, основываясь на учении о том, что добрый человек не может ни победить порочный мир, ни управлять им, учили его, как сохранить свою чистоту, уберечься от пороков этого мира. Эта ложная антитеза между личностью отдельного человека и его социальным окружением в известном смысле оправдывает тацитовский метод изображения действий исторических персонажей как определяемых только их личными качествами. Его метод игнорирует, с одной стороны, то, что действия человека лишь частично определяются свойствами его личности и зависят также от социального окружения. С другой стороны, он не видит, что и сам характер человека может складываться под воздействием его социального окружения…»
Р. Дж. Коллингвуд, Идея истории. Автобиография, М., «Наука», 1980 г., с. 40.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
