Россия (СССР)
Отечественный драматург и сценарист. Александр Володин – литературный псевдоним.
Воспитывался в семье дяди.
«Я продолжал жить неполноправной жизнью, у родственников. Работал разнорабочим на каком-то маленьком заводике. Почему-то была мечта: снега, изба в снегах, я туда еду, я работаю учителем. И учу как-то иначе, не так, как нас учили. И это осуществилось. Я закончил учительские курсы и бежал учительствовать в деревню, подальше от богатой родни.
«Там, однако, оказалось ужасно. Я уже скоро не знал, что мне с собой делать. Со мной вместе работали директор и завуч, которые ненавидели друг друга, а заодно и меня, потому что я не принимал в этой распре ничьей стороны. Директор говорил про завуча, что тот сын попа, что было позорным в то время. А завуч про директора, что тот в армии был офицером и заставлял Дунаевского (почему-то запомнилось) чистить сортиры. Что делать? Так и жить? Нелепое, жалкое существование.
И мне захотелось куда угодно, и пусть со мной что угодно делают. В армию. Деревня давала от армии броню, можно было не идти. Я, наверное, был один из немногих, кто сам напросился в армию. Но, уже получив повестку, я вдруг совершил поступок кощунственный - пошёл в театральный институт, в святая святых. Подал документы на самый престижный факультет - театроведческий. На собеседовании, дрожащей рукой стуча ручкой по столу, говорил о Вахтангове, о театре. Они удивились: ну и учителя пошли в деревне. Меня приняли.
Но уже была повестка в армию: я опоздал.
... Ничего мерзее, отвратительнее армии в мирное время быть не может. Никого из армии не отпускали - нас берегли для предстоящей войны. Эта армия была обречённой на предстоящую войну, когда бы та ни случилась.
Но Тимошенко, которого мы называли «всесоюзный старшина», впервые ввёл гауптвахту. Командир имел право бить подчинённого, а за невыполнение приказа - стрелять. Отношение к армии при этом насаждалось какое: «армия - это всё», «армия - это молодость страны». Ненависть к ней зрела внутри, внешне она никак не выражалась. Какое уж там, если командир имеет право съездить тебе по морде, а ты не можешь ответить. Жизнь - унылая, бесконечная, каторга навеки. Бипланчик на голубом небе давно забыт.
... Известие о начале войны было настоящим счастьем. 22 июня в воскресенье нас повели в Дом Красной Армии смотреть кино.
В армию, на войну многие и многие из нас пошли, так ничего и не испытав с женщиной. В госпитале медсестра спросила меня: «Ну что, так сладкого и не знал?» Поэтому когда сегодня говорят: «Ах, эротика!» - я понимаю, что это преодоление того идиотизма, в котором жили несколько поколений.
Так вот, двадцать второе июня. В кино я не пошёл. Остался у Дома Красной Армии смотреть на женщин. Как они ходят, как стучат каблучками, как улыбаются, послушать женские голоса. И вдруг вижу, выскакивают солдаты, обнимаются все, целуются, орут, хохочут. Я к ним сразу, чтобы обратно идти строем. «Что такое? Что такое?» - «Объявили, Саня! Война!» Большего счастья в жизни у меня не было. То есть такого счастья, такого дня не было у меня в жизни. Конец казарме, конец бессрочной каторге.
Дороги. Мы идём куда-то. Увидеть другие страны. Ну, две-три недели война будет. И - по домам! […]
После госпиталя мне дали отпуск на семь дней в Москву. Первый день я провёл, подметая комендатуру.
Потом решил: если уж оказался в Москве, показать кому-нибудь свои горестные опыты. Была тогда какая-то литературная консультация на улице Горького. Они решили от меня отделаться и сказали, что стихами со своими студентами и приверженцами занимается Антокольский. Я пошёл к нему».
Александр Володин: «Я – грустный человек», в Сб.: Бузинов В., Крыщук Н., Самойлов А., Расставание с мифами: разговоры со знаменитыми современниками, СПб, «Геликон Плюс», 2010 г., с. 51-52 и 53.
После войны Александр Володин поступил на сценарный факультет ВГИКа, который окончил в 1949 году.
«Прежде Россия славилась пушниной, лесом и бабами. Теперь бабы стали деловые, волевые. Прежде, когда становилось постыло, всёе могла заменить одна женщина. Теперь эту одну не найти. Может быть, потому, что глаз пригляделся, бдительность ослабла. Если мелькнет такая, ты её и заметить не успеешь.
Да и мужики. Тех, кто не мог жениться (война), сменили те, кто не хочет жениться. Еще чего, взваливать на себя. Хватит и без того.
У интеллигенции вместо идей и страстей - сплетни. Называется информация».
Володин А.М., Так неспокойно на душе, СПб, «Советский писатель», 1993 г., с. 3.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
