Россия (СССР)
Русский учёный, теоретик анархизма.
«... Пётр и Александр Кропоткины. Два родных брата, отец которых, князь Алексей Кропоткин, был человеком сурового нрава, подчас настоящим самодуром. Братья, во многом похожие, отличались главным образом твёрдостью характера. Александра власть отца, которой он подчинялся, сделала нерешительным, слабовольным: он был незаурядным мыслителем, но серьёзного жизненного испытания - высылку в Сибирь за помощь брату в побеге из тюремной больницы - не выдержал и покончил жизнь самоубийством. Пётр сопротивлялся моральному давлению отца, отстаивал свою независимость дома и в Пажеском корпусе, прошёл суровую жизненную школу в Сибири, совершив географические открытия, стал народовольцем, выдержал заключение в Петропавловской крепости и до конца своих дней оставался борцом, анархистом-революционером (но не террористом), написал целый ряд замечательных сочинений».
Баландин Р.К., Чёрная магия мозга, М., «Эксмо»; «Яуза», 2010 г., с. 63-64.
Воспоминания юности: «Человеческие чувства не признавались, даже не подозревались в крепостных. Когда Тургенев писал «Му-му», а Григорович свои романы, в которых заставлял публику плакать над несчастьем крепостных, для многих читателей то было настоящим откровением. «Возможно ли это? Неужели крепостные любят совсем как мы?» - восклицали сентиментальные дамы, которые при чтении французских романов горько оплакивали злосчастия благородных героев и героинь».
Кропоткин П.А., Записки революционера, М., «Аст», 2022 г., с. 84.
После окончания элитного Пажеского корпуса в Санкт-Петербурге, добровольно избрал военную службу в Забайкалье, где мог наблюдать повседневную жизнь общин русских старообрядцев, поселений казаков...
«Первобытный дикарь видел и знал, далее, что даже среди хищных животных есть один всеобщий закон: они никогда не убивают друг друга. Некоторые из них очень общительны - таково все собачье племя: шакалы, дикие собаки Индии и гиены. Другие живут небольшими семействами, и даже и из них наиболее умные, как львы и леопарды, собираются для охоты, подобно племенам собак. Что же до тех немногих, которые живут - теперь по крайней мере - совершенно порознь, как тигры, или небольшими семьями, то они держатся того же правила: не убивают друг друга. Даже теперь, когда уже более нет бесчисленных стад, некогда населявших луговые степи, тигры, вынужденные кормиться ручными стадами человека, живут поэтому поблизости от деревень - даже теперь мы знаем от крестьян в Индии, что тигры держатся каждый своего владения, не ведя между собой междоусобных войн. При этом оказывается весьма вероятным, что даже те немногие виды, в которых особи живут теперь в одиночку, как тигры, мелкие породы кошек (почти все они - ночные животные), медведи, семейство куниц, лисицы, ежи и некоторые другие, - даже эти виды не всегда вели одинокую жизнь. Для некоторых из них (лисицы, медведи) я нашёл положительные свидетельства, что они оставались общественными, покуда не началось их истребление человеком, а иные и по сию пору живут обществами в незаселённых пустынях; так что мы имеем полное основание думать, что почти все они некогда жили обществами. Но если бы даже всегда существовало несколько необщительных видов, то мы можем положительно утверждать, что такие виды были исключением из общего правила».
Кропоткин П.А., Этика: Избранные труды, М., «Политиздат», 1991 г., с. 60.
В 1892 году Пётр Кропоткин сформулировал принцип: «Всё принадлежит всем! Вот перед нами огромная масса орудий, созданная девятнадцатым веком, вот миллионы железных рабов, которых мы называем машинами и которые пилят и стругают, ткут и прядут за нас, разлагают и вновь восстановляют сырой материал - одним словом, создают все чудеса нашего времени.
Никто не имеет права завладеть хотя бы одной из этих машин и сказать: «Она принадлежит мне, и, чтобы пользоваться ею, вы должны платить мне дань с каждого из ваших продуктов»,- так же как средневековый помещик не имел права сказать крестьянину: «Этот холм или этот луг принадлежат мне, и ты будешь платить мне дань с каждого собранного снопа, с каждой копны сена».
Да, всё принадлежит всем! И раз только мужчина или женщина внесли в это целое свою долю труда, они имеют право на свою долю всего, что производится общими усилиями всех. А этой доли уже будет достаточно, чтобы обеспечить довольство всем. Довольно с нас неясных формул, вроде «права на труд» или «каждому продукт его труда»! То, чего мы требуем, - это права на довольство - довольство для всех.
Кропоткин П.А., Хлеб и воля. Современная наука и анархия, М., «Правда», 1990 г., с. 35.
В своих исследованиях П.А. Кропоткин был последователем Огюста Конта и Герберта Спенсера (работы последнего он перевёл на русский язык).
На следующий день после смерти П.А. Кропоткина «… советские газеты в 9 февраля 1921 года на первых полосах поместили траурное объявление Президиума Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, извещение о смерти «старого закалённого борца революционной России против самодержавия и власти буржуазии»... Среди венков, возложенных на могилу Кропоткина, были венки от РКП (б) и Совета Народных Комиссаров. На похороны под честное слово были выпущены из Бутырской тюрьмы анархисты для прощания со своим учителем. Лишь в 30-е годы преступным стало считаться само учение. Предсказание анархистов оправдалось: государство, идеологически перенасыщенное, обратилось в самодовлеющее Чудовище, погубившее страну».
Налимов В.В., Канатоходец. Воспоминания, М., «Прогресс», 1994 г., с. 141-142.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
