«И тут настало постиндустриальное время. При котором - хочешь, не хочешь - а интеллектуализироваться, чтобы управлять, надо! Надо менять качество управляющего класса для того, чтобы выживать в новой исторической ситуации. Надо подыматься самим с уровня А на уровень Б. Но учиться - претит, инкорпорировать в себя чужих - тоже.
В этом смысле у меня есть твёрдое представление, что такое были по отношению к советской власти Сахаров и Солженицын. Это были «две руки» манипуляции. Один должен был увести от власти интеллектуальную массу в демократическую сторону, а другой - в почвенную. Главная задача - не направлять имеющийся интеллектуальный поток на взятие постиндустриального барьера, а рушить несостоятельную власть. И что там дальше будет - неважно.
Оба - и Сахаров, и Солженицын - прекрасно сработали в интересах политического класса. Политический класс совокупным инстинктом понял, что если невозможно поднять себя до уровня новой эпохи, то надо опустить объект управления до уровня своей способности управлять. А перестройка и всё, что за этим последовало, означали только одно: управлять дальше таким большим объектом, как коммунистическая система, Советский Союз - в условиях постиндустриального вызова, дальнейшей интеллектуализации мира - этот класс не мог.
Я глубоко убеждён, что коммунистический строй позволял решить проблему постиндустриализма лучше, чем капиталистический. Хорошо ли, плохо ли он это решал, но он мог решать быстрее и эффективнее. Почитайте, что на этот счёт писали западные теоретики: меритократия... «революция менеджеров» Бернхайма... Там один из главных выводов состоит в том, что именно частная семейная собственность висит как вериги, уводя от развития интеллектуальной собственности от быстрого обращения символического капитала всех новых классов.
В СССР такого препятствия, как частная семейная собственность, не было. Создать в коммунистической России новые классы, реализовать меритократию, осуществить постиндустриальную революцию, революцию менеджеров, - было легче, чем на Западе. Но это противоречило интересам господствующего политического класса, существующей элиты.
Страна могла прыгнуть в будущее очень быстро. Но как только она прыгнула бы в меритократию, прежний политический класс должен был уйти. А он уходить не хотел: «Вы уйдёте, а не мы. Хоть в небытие, хоть куда!»
Соответственно, была осуществлена редукция объекта управления до уровня способностей господствующего класса им управлять. Класс осуществил эту сложнейшую трансформацию. Каждый его отдельный представитель не был семи пядей во лбу, но в целом класс осуществил это блестяще. Какая же технология была применена для реализации данной процедуры?
Технология управляемого регресса. Когда началась истерика по поводу советской истории, было ясно, что это война с историей как таковой. В трансформации, осуществлявшейся последние 15 лет, по сути, были нарушены все принципы, необходимые для любой позитивной политической трансформации. Когда Ленин, осуществляя политическую трансформацию, лихорадочно писал «От какого наследства мы отказываемся?» - что имелось в виду? Что каждый революционер ищет, что отбросить, что оставить и как сшить оставшееся с новым. И что он находится в смертельной опасности, пока часть чего-то не сбросит, не оставит и не сошьёт. И вот когда он сшил, он вытирает лоб... от ужаса, что он это всё-таки осуществил.
В годы перестройки весьма своеобразно обсуждалась фигура Цурюпы, о котором в советское время говорилось, что он, будучи наркомом продовольствия, падал в голодные обмороки. Этот привычный образ был подвергнут сознательному целенаправленному развенчанию. Утверждалось, что Цурюпа на самом деле был вором, жрал в три горла, а россказни о том, что он голодал, - ложь. Или - что Цурюпа был идиотом и фанатиком: морил семью голодом и сам голодал, в том время как у него под боком было продовольствие.
Может ли системщика всерьёз интересовать, кем был Цурюпа в действительности? Нет! Я лично убеждён, что он голодал наравне с другими. Но это неважно. Даже если бы всё было не так - важно, какой образ идеального предъявлялся советскому народу в лице Цурюпы. А образ был такой: «голодающий нарком продовольствия, честный, безупречный». Это управляющий эталонный образ.
Когда-то А. Чубайс сказал о «новых русских»: «Наворовали, и слава богу! Может быть, их внуки будут порядочными людьми». Это - управляющий образ чего? Социума или клоаки? Клоаки! Скотного двора!
Робеспьер... Сколько обсуждали, кто он такой! Герой? Садист? Вор? Какой образ в итоге предъявлялся французскому народу? «Неподкупный»!
А какой образ предъявляется в сегодняшней России в качестве релевантного идеала? Вор! Вы, допустим, твёрдо решили, что ваши дети должны вырасти честными людьми. А вы убеждены, что они согласятся с такой перспективой? С учётом того, какое у них будет место в обществе, где идеал - вор?
Продолжение »
