Яфетическая теория по Н.Я. Марру [продолжение]
«Немаловажную роль в пропаганде яфетической теории сыграл и административный вес Н.Я. Марра, те рычаги власти, которые были в его руках и которыми он энергично пользовался. Например, помимо членства и АН СССР, к 1930 году Н.Я. Марр был председателем Государственной академии истории материальной культуры, руководителем Яфетического института Академии наук, который позднее функционировал как Институт языка и мышления им. Н.Я. Марра АН СССР, директором Публичной библиотеки в Ленинграде, председателем Центрального совета Секции научных работников, членом ЦК Союза работников просвещения и членом ВЦСПС.
Во-вторых, Н.Я. Марр использовал недоказуемые, но и неопровергаемые положения, как-то: положение о первоначальном множестве языков, положение о четырёх первоэлементах звуковой речи, положение о предшествовании кинетической речи звуковой.
В-третьих, победе «нового учения о языке» способствовала политизация науки, а именно - отождествление Н.Я. Марром своей методологии с марксистской.
Сыграло свою роль и размежевание с «идеологически чуждой» западноевропейской лингвистикой: советские идеологи того времени всячески стремились утвердить приоритет советских (русских) учёных в разных областях науки, поэтому объявление Марра основателем нового, единственно верного языкознания лило воду на мельницу такой политики.
В-четвёртых, для пропаганды своего учения Н.М. Марр и его сторонники активно использовали образ врага. Сначала таким врагом была по преимуществу компаративистика. Потом образ врага расширился - к врагам стали причисляться те, кто полемизировал с Марром, подвергал сомнению его идеи и выводы.
Чем больше Марр и его сторонники в своих научных изысканиях апеллируют к трудам Маркса, Энгельса, Ленина, тем более враги «нового учения о языке» превращаются во врагов Советского государства. Естественно, что многие в этих условиях сочли за лучшее не спорить с марризмом, а принять его как стихийное бедствие.
В-пятых, созданию мифа способствовало то обстоятельство, что «новое учение о языке», увлекло многих неспециалистов, которые активно пропагандировали даже не идеи, а имидж учения Н.Я. Марра. Это тем более важно, что среди указанных «неспециалистов» были известнейшие учёные, государственные и партийные деятели, деятели искусства: нарком просвещения А.В. Луначарский; историк, академик, член Президиума ВЦИК, ЦИК СССР М.Н. Покровский; востоковед, главный ученый секретарь АН СССР С.Ф. Ольденбург; геолог, президент АН СССР А.П. Карпинский; физик, академик А.Ф. Иоффе, поэт В.Я. Брюсов и др.
Видимо, этим незаурядным людям импонировала градиозность идей Марра, его энергия, увлеченность своим делом, революционность самой теории».
Касьян А.А., Идеология и наука: дискуссии советских учёных середины XX века, М., «Прогресс-Традиция», 2008 г., с. 100-101.
