Психологические защиты
Механизмы психологических защит
Психотравмы и судьба человека...Детские и юношеские психотравмы и судьба человека...
X
Психозащиты и характер Бернарда Шоу
«Понятно, что такой отец, над которым смеётся сын, точно не может быть для него авторитетом. Веру в отца, да и вообще в авторитеты Бернард потерял очень рано.
Случилось это, по его словам, следующим образом. Отец взял на прогулку маленького сына, во время которой (не то случайно, не то специально) едва не столкнул его в канаву. Вернувшись домой, ребёнок кинулся к матери со словами: «Мама, по-моему, папа пьян!». Она лишь усмехнулась в ответ: «А когда он бывает трезв?» «Я перестал верить во что-либо и сделался насмешником», - напишет спустя годы Бернард Шоу […]
В то время, когда одногодки осваивали азбуку, Бернард уже читал романы Диккенса, чуть позже он увлечется Шекспиром, Вальтер Скоттом и Дюма.
Благодаря такому чтению, он довольно рано познакомился с английской и французской историей. Шекспировских персонажей он знал лучше, чем своих сверстников. Священную же историю Б. Шоу изучил при следующих обстоятельствах. «Один мальчишка в школе похвастался, что читал «Опыт о человеческом разуме» Локка.
Меня это задело, и я вознамерился прочесть от корки до корки Библию. Хватило меня до посланий Павла ..» Но всё же школьный учитель закона Божия был приятно удивлен неизвестно откуда взявшимися познаниями нерадивого ученика. […]
Все эти годы более чем скромное существование и крышу над головой Б. Шоу обеспечивала мать, которая работала на себя и своего великовозрастного сына. Ни стыда, ни даже запоздалого раскаяния по этому поводу он не испытывал.
«Истинный художник, - говорит он устами своего героя, - скорее допустит, чтобы его жена голодала, дети ходили босыми, семидесятилетняя мать гнула спину ради пропитания, чем станет заниматься чем-нибудь ещё, кроме своего искусства».
Именно так он и поступал. «Был я крепкого здоровья, смышлёный малый, силой Господь не обделил, и моя помощь очень была бы нужна семье... А вместо этого я предпочёл сесть всем на шею - поступок чудовищный в представлении крестьянского парня из какого-нибудь романа.
Да, чудовищный, и решился я на него без всякого смущения. В борьбу за существование я не ввязался - ввязал в это дело матушку. Не стал и отцу опорой в старости - и на нём повис, как медаль. Мать гнула старую спину на поприще музыки, которой прежде отдавалась бескорыстно. А я участвовал только в расходах. Люди поражались моему бессердечию... Я писал свои пять страниц и на горбу матери выезжал в люди, а не в рабы».
Можно по-разному относиться к этому факту биографии Шоу, но такова была его принципиальная позиция.
Не только матери было нелегко, но и самому ему приходилось несладко. Полуголодный и полураздетый, Шоу слонялся без гроша в кармане по улицам роскошной английской столицы, не имея возможности вкусить ни одного из тех удовольствий, коими она манит к себе молодых и честолюбивых. Театр и опера были ему недоступны, за исключением тех случаев, когда удавалось перехватить где-нибудь шиллинг на самый дешёвый билет на галерку. В дни, когда в Национальной галерее был бесплатный вход, Шоу баловал себя созерцанием художественных шедевров.
Как и для многих интеллектуалов, родным домом стал для него читальный зал Британского музея, где он просиживал часами - как за писанием собственных сочинений, так и за чтением чужих. […]
Джи-Би-Эс обладал удивительной способностью настраивать против себя всех и каждого.
Ему до всего на свете почему-то было дело и, как правило, его не устраивало, как это «всё на свете» существует. Пыла и остроумия ему было не занимать, а многолетний ораторский опыт позволял разделать под орех любого, кто взялся ему противоречить.
Против чего только Шоу ни выступал! Он возмущался деятельностью вивисекционистов, возражая против опытов над животными, а великого физиолога И.П. Павлова считал прямо-таки своим личным врагом: «Если бы этот тип явился ко мне, я бы сообщил ему эту информацию за полминуты и не стал бы мучить ни одной собаки».
Не угодили ему и физики с изучением скорости света, да и вообще наука казалась ему недостаточно научной. Затонувший в 1912 году «Титаник» тоже не давал покоя. У Шоу были свои мысли на счёт причин гибели судна, и он даже поссорился с Конан-Дойлем, обсуждая этот вопрос».
Чернышева В., Бернард Шоу. Скандал заказывали?, М., «ОЛМА Медиа Групп», 2007 г., с. 12, 19, 39-40 и 149.
