История выявления и создания отчуждаемых от Автора приёмов и алгоритмов творчества.
X
О создании «Научной теории художественного творчества» и «Теории фантазии» по оценке А.И. Берга
Аксель Иванович Берг считал, что необходимо проводить исследования «… в области рациональной теории эстетической информации.
В будущем это должно привести к разработке точной научной теории художественного творчества, которая сможет однозначно объяснить, почему то, что кажется одному человеку красивым, другому видится некрасивым, одному приятным, другому неприятным.
Может быть, наука подведёт теоретическую базу под красноречивую поговорку: «Каждый Ганс находит свою Гретхен»?
Круг этих вопросов не мог не захватить человека с таким творческим воображением, как у Берга. Глубоко осмысливая все аспекты кибернетики с философской, политической, научной, эстетической точек зрения, он тщательно готовит программу исследований в области советской кибернетики. Даже беглое знакомство с множеством тем, направлений, научных переплетений, которые пронизывают творческую жизнь руководимого Бергом Совета по кибернетике, вызывает удивление разнообразием палитры, плотностью спектра научного поиска.
Но и эта широта охвата, сочетающаяся с глубиной исследования, ещё не полностью удовлетворяет этого человека.
- Нам надо задуматься о создании теории фантазии, - говорит Берг, - нет, не для того, чтобы щекотать себе нервы, а чтобы серьёзно предсказывать будущие формы жизни.
Применение кибернетических методов повлияет на нашу жизнь больше, чем атомная техника, больше, чем космические полёты. Конкретные формы будущей жизни нам пока трудно представить, так как мы пользуемся прежними привычными категориями, наше воображение пока не может вырваться из заколдованного круга старых представлений. Тут нужна научная фантазия, наука предвидения.
И ещё: сейчас мы стремимся к познанию, не слишком задумываясь о его результатах. А результаты могут оказаться очень любопытными и весьма важными. Сознание того, что некоторые аспекты высшей формы умственной деятельности свойственны не только царям природы, что многие, пусть только формальные мыслительные процессы, являются не только нашей привилегией, но явно доступны машинам, может для самопознания человека оказаться столь же революционизирующим, как открытие «неприятного» факта о незначительности Земли в масштабах мироздания. Когда-то это казалось таким обезоруживающим, как же, Земля, колыбель человека, не центр вселенной! Но зато каким половодьем открытий, идей обернулся этот факт. На какой широкий простор вышел чело-веческий интеллект! Какую свободу мышления обрёл!
Бергу часто приходится нелегко оттого, что он движется против течения. Против инерции, вызванной тем, что после периода Возрождения быстро шло дробление наук, разветвление их, углубление. Все они отпочковались от когда-то единой науки - философии - и стремительно разбегаются в разные стороны. Кибернетика - путь к новому единению наук. Она должна связать различные науки между собой, внедрить одну в другую, переплести, столкнуть парадоксами, вопросами, нерешенными проблемами. Она хочет устроить им очную ставку, и они должны отчитаться друг перед другом в том, чего достигла каждая из них за века разлуки.
Кибернетика, по-видимому, является единственно возможным средством объединения распавшегося на части храма науки. (Замечу, что этот вывод не следует из предыдущего текста - Прим. И.Л. Викентьева).
Но в нашу эпоху специализации такой подход многим кажется неестественным, попыткой вернуться вспять. Поэтому Берг с самого начала своей деятельности в Совете по кибернетике усиленно ищет контакты с людьми, обладающими воображением. Среди них и учёные и литераторы. В них он видит действенную поддержку. Пусть журналисты иногда преувеличивают, говорит он, но, пожалуй, больше вреда приносят умалчивание и преуменьшение возможностей кибернетики. Люди должны ясно представлять себе, что они живут в канун нового периода цивилизации, в канун эры автоматов, которая сейчас находится приблизительно на уровне изобретения колеса.
- Многие даже передовые люди, - говорит Берг, - не слишком интересуются теми последствиями, к которым приведёт расцвет кибернетики. Они часто даже похваляются тем, что ничего не понимают в технике, этой «низкой» науке, она прямо-таки ниже их достоинства. И если оптимистам удаётся воспламенить их вялое воображение, можно простить те слишком яркие перья, которыми они зачастую украшают предмет своей страсти.
Мы, кибернетики, не скрываем свои сомнения, ошибки, свои «перегибы» и «недогибы». Идти спокойно, без риска, можно только по фарватеру, проложенному другими. И мы ищем новые пути. И это связано с экспериментами, поисками, удачными и неудачными попытками. В науке это называется методом проб и ошибок. Только так создаётся наука. Чем больше мы спорим сейчас, проверяем друг друга, конкретизируем свои идеи, тем легче будет нам впоследствии. Напомню, что в этом машины не способны заменить людей. Они смогут принять эстафету из рук человека уже после, когда новая наука или открытие выйдет из начальной фазы, станет упорядоченной системой знаний, выработает свой язык, алгоритм закономерностей, доступных пониманию машины. На этой стадии развития идея уже перестанет волновать ученого - тут на сцену должны прийти автоматы, которые быстрее и лучше «жонглируют» алгоритмами и смогут продолжить разработку открытой человеком «жилы». А человек-пионер снова взвалит на себя самое трудное - бремя новых открытий, поисков, он снова отправится по нехоженой тропе. Природа вместила в один кубический дециметр человеческого черепа такие возможности, которые до сих пор не имеют технического эквивалента.
Человеку понадобилось 400 лет, чтобы, отказавшись от мысли о том, что его Земля есть центр вселенной, прийти к признанию и ясному пониманию того неожиданного факта, что некоторые мыслительные процессы могут протекать не только в его мозгу. Сейчас процесс познания идет куда более стремительным темпом, чем когда-либо за этот период. Если лет сто назад одно поколение могло довольно точно предсказать, что ждет следующее, каковы будут условия жизни другого поколения, то сейчас мы только разводим руками, не в состоянии точно предугадать предстоящие формы жизни.
Поэтому мы должны быть особенно бдительны и не терять время на расслабляющий скептицизм, мы не имеем права допустить, чтобы другие страны обогнали нас в техническом прогрессе. Мы должны быть впереди».
Радунская И.Л., Четыре жизни академика Берга, М., «Московские учебники и Картолитография», 2007 г., с. 359-361.
Замечу, что Г.С. Альтшуллеру – в отличие от Совета по кибернетике – удалось создать:
Роль личности в истории с точки зрения химической кинетики и теории катализа
Впервые издана рукопись создателя ТРИЗ и ЖСТЛ Генриха Сауловича Альтшуллера «Роль личности в истории с точки зрения химической кинетики и теории катализа», написанная в Баку в 1946 году.
Автор начинает серию разработок со сверхзадачи – гипотезы о роли Творческой личности в социуме.
В конце жизни Альтшуллер вернётся к свои юношеским замыслам и разработает ЖСТЛ – Жизненную Стратеги Творческой Личности.
Книга полезна Личностям (с большой буквы), способным выстраивать и реализовывать планы от года и более.
