«Как личность Василий Павлович Аксёнов был сконструирован из первых впечатлений костромского приюта для детей «врагов народа», затем - Магадана, где поселился в 12 лет с высланной матерью, Евгенией Семеновной Гинзбург.
По словам Василия Павловича, круг реальных персонажей «Крутого-маршрута» (принадлежащего перу его матери) состоял из выдающихся людей того времени: репрессированных учёных, политиков, художников, образовавших своеобразный «салон», содержанием которого были рассуждения на самые высокие темы (После освобождения матери из лагеря и проживания её в Магадане – Прим. И.Л. Викентьева).
Влияние этих рассуждений на детское сознание трудно измерить. Мне хочется расспросить его об этом подробнее. Выбрав момент, говорю:
- Можешь ли выделить какие-то особые черты этого сообщества? Уникальное явление: общение естественных людей в неестественных обстоятельствах?
Аксёнов полагает, что такое сообщество существовало в их доме и раньше, но в лагере духовная жизнь стала для интеллигенции единственным способом выживания. А я сегодня уже знаю последнюю статистику, сделанную учёными, которая доказывает, что в годы сталинских репрессий в лагерях и тюрьмах выживали вовсе не самые сильные, спортивные, физически тренированные, а люди умственного труда, интенсивной духовной жизни, сознательно боровшиеся против насилия. Закаляя характер, дисциплинируя тело, они заставляли себя планомерно идти порой к нереально осуществимой цели.
Известная работа Натальи Бехтеревой называется «Умные живут дольше». В окружении матери Аксёнова создался круг людей, у которых это внутреннее сопротивление было развито очень сильно.
Ещё в молодости, - продолжает свой рассказ Василий Павлович, - у мамы появилась склонность создавать вокруг себя своего рода «салон» мыслящих людей. Первый такой салон, в который входил высланный в Казань троцкист профессор Эльвов, обернулся для мамы трагедией, стоил ей свободы.
Читатель «Крутого маршрута» найдёт такой гинзбурговский салон в лагерном бараке.
В послелагерной ссылке, в Магадане, возник ещё один салон, уже международного класса...
Советский юнец Вася Аксёнов просто обалдел в таком обществе: он никогда не предполагал, что такие люди существуют в реальной советской жизни. Мамин муж, доктор Вальтер Антон Яковлевич, был русским немцем, гомеопатом и ревностным католиком. Для меня он стал первым источником христианской веры. Доктор Уманский был сионистом и ни от кого не скрывал, что мечтает умереть в Израиле (эта мечта не сбылась). С порога он начинал читать какую-нибудь новую поэму: «Достоин похвалы Лукреций Карр, он первым тайну отгадал природы». Мама смеялась. На дворе стоял 1949 год, ГБ готовила вторую волну арестов.
- Был ли у членов салона доступ к газетам, книжкам, вообще к какой-либо информации?
- В какой-то мере были. Мама открыла мне, школьнику, один из главных советских секретов - существование Серебряного века, - поясняет он. - Кроме того, она познакомила меня с кумиром своей молодости Борисом Пастернаком. К окончанию школы я знал наизусть множество его стихов, которых нигде тогда нельзя было достать в печатном виде».
Богуславская З.Б., Невымышленное, М., «Плюс-Минус», 2009 г., с. 344-345.
