История изучения процесса творчества «как он есть»…
История изучения творческих личностейИстория изучения творческих личностей
X
«Первые попытки объяснить необычные состояния человеческого духа и мышления были связаны с наблюдением за человеком в состоянии воодушевления или возбуждения, которое Платон назовёт оргиастическим катарсисом. По мысли Платона, люди в состоянии экстаза воспринимают в себя существо бога, поскольку возможно человеку общаться с Богом.
Любопытное описание такого необычного состояния даёт Вячеслав Иванов, оно представляется ему как «...поражение духа безумием, которое рассматривается то как благодеяние, то как гибельное влияние божества «одержащего», проявляется то в священном и пророческом восторге, то в деяниях рокового ослепления, убийственных и самоубийственных, овладевает душой то в форме кратковременного и преходящего экстаза, то длительного и лишь божеством исцеляющего сумасшествия».
Вячеслов Иванов подмечает тонкую грань между конструктивными и деструктивными проявлениями экстаза. Во всех случаях экстатическое состояние, как его объясняли сами греки - это уже не просто «подражание», но уподобление Богу и в эти уникальные моменты воодушевления для человека не существует ни времени, ни пространства и он способен созерцать грядущее как настоящее.
К слову замечу, что знаменитый врач древности Гален определяет экстаз как oligochnonios mania, как кратковременное безумие. Но это есть также hieromania, т.е. священное безумие. Внешние признаки такого рода экстаза могут рассматриваться как выражения некоторого пограничного состояния сознания. От болезненного исступления их отличает то, что в этой форме экстаза находит выражение творческое вдохновение, которое ничего не имеет общего с душевной болезнью, поскольку, как объяснял этот феномен сам Платон, оно правильно протекает и находит в себе нормальный исход.
Таким образом, очевидна попытка объяснить феномен творчества через описание состояния, сопровождающее вдохновение.
Связывая вдохновение с выражением неистовства, Сократ поясняет, что «неистовство бывает двух видов: одно - следствие человеческих заболеваний, другое же - божественного отклонения от того, что обычно принято». Обосновывая существование явных различий в направленности человеческих устремлений, Сократ говорит: «Божественное неистовство, исходящее от четырех богов, мы разделяем на четыре части: вдохновенное прорицание мы возвели к Аполлону, посвящение в таинства - к Дионису, творческое неистовство - к Музам, четвертую же часть к Афродите и Эроту - и утверждали, что любовное неистовство всех лучше».
Указание на то, что состояние творческого неистовства происходит от Муз, подразумевает в первую очередь, что под покровительство попадают все виды искусства, известные грекам (пение, музыка, танец, поэзия). По крайней мере, так в античности. Только в более поздний период эллинизма Музы рассматриваются как покровительствующие наукам и всей творческой деятельности в целом.
В античной культуре деятельность свободного человека (не раба), свободно реализующего свои цели, мыслится как творчество и обозначается как chretis или praxis. Статусом престижных форм деятельности наделяли философию и свободное искусство. Обе эти сферы деятельности ассоциировались со свободой воплощения личного замысла, т.е. с творчеством. Таким образом, способность воплощать личный замысел - это и есть творчество, в отличие от физической деятельности как типового тиражирования предметов, потребляемых другими.
Последующий римский взгляд на творческие способности в целом, и, в частности, на гениальность, добавил к первоначальной греческой идее несколько любопытных характеристик: (1) она рассматривалась, прежде всего, как достопочтимая мужская созидательная сила и (2) она могла передаваться по наследству, от отца - к сыну. Таким образом, согласно этой точке зрения творчество было уделом мужчин (исключение составляло только рождение ребёнка).
С возникновением христианства и его распространением на западный мир, идеи творчества как созидания (Творения и Творца) ассоциировались с теми описаниями, которые обнаружились в библейской истории. В частности, в рассказе о сотворении мира, данной в Книге Бытия, где созидательные устремления людей подкреплялись идеей их родства с божественной Природой - идея, за которой следовала идея ремесленного воспроизведения божественного труда на Земле.
Добровольно связывая себя с верой в Создателя и Его Творение, человек подтверждает свою творческую силу посредством признания этого родства. При этом христианство, направляя ум и устремления человека в будущее, играло решающую роль в раскрытии внутренней способности человека к созиданию. Оставался открытым вопрос об истоках творческого вдохновения и критериях оценки самого творчества, его результатов: что побуждает человека к творчеству и откуда исходит способность к новациям?
Напомню, что во времена Платона искусство было попыткой противопоставления или подражания идеальным формам, а оригинальность, которая теперь стала показателем креативности, не была раньше атрибутом творчества. Таким образом, на смену способности подражать лучшим образцам, пришли свобода и оригинальность (как право выбора). С позиции свободного проявления оригинальности оценивались произведения человеческого духа и его творения, и эти допущения рассматривались всерьёз на протяжении более 1200 лет.
В Средние века появились новые воззрения на талант и необычные индивидуальные способности. Их стали рассматривать как проявления потустороннего «духа», проводниками которого служили эти индивидуумы. Талант и способности отдельных людей к созданию шедевров искусства и ремесла, природная склонность к созидательному труду, к влиянию на умы и настроения других людей - все это было следствием необычного мышления, уникального дара от Бога - дающего, но и взыскующего.
Такое отношение к таланту человека и к творчеству в целом практически не изменялось на протяжении всей эпохи Возрождения. В этот исторический период талант как божественный атрибут великих артистов и ремесленников был признан, но вместе с этим ему стали придавать новый смысл - талант рассматривался как собственная способность отдельных людей и их личная перспектива творчества. […]
Не секрет, что объективные исторические предпосылки, а также изменения в социально-экономической жизни людей оказывают влияние на развитие философии и способствуют появлению новых философских идей, концепций, теорий. Так, возросший интерес к проблеме мышления, поиск достоверных оснований знания, приоритет разума как опосредующего творческую деятельность в конкретной области - эти идеи пронизывают учения таких выдающихся философов как Томас Гоббс (1588 - 1679) и Джон Локк (1632 - 1704).
Согласно Гоббсу, философия - это познание, достигаемое посредством правильного рассуждения и объясняющее действия и явления из известных нам причин или производящих оснований. Он рассматривал творческое мышление в связи с индивидуальным познанием, и утверждал, что уже единожды осуществленный опыт относительно какого-то предмета фиксируется в смутном и хаотичном индивидуальном познании посредством «меток», воспроизводя их в мышлении в нужный момент, преобразуя метки в знаки, а знаки - в «имена имен» т.е. в общие понятия. Так происходит аккумуляция знаний, а сам процесс познания и производство знания становится цельным и перманентным процессом.
По Локку, приобретённые из опыта идеи - ещё не само знание, а только материал для него. Он отрицает врождённые идеи, включая Бога, и различает идеи, полученные из опыта внешнего (посредством ощущения свойств и - восприятия тел) и внутреннего. Впервые Локк называет внутренний опыт рефлексией, которая представляет собой познание души о своей собственной деятельности, получаемое через самонаблюдение.
Таким образом, во многом благодаря усилиям этих философов мы сегодня можем утверждать, что уже к началу эпохи Просвещения учёные заговорили о воображении в связи с мышлением, об индивидуальной свободе и власти авторитета в человеческих творениях и эти идеи мы можем квалифицировать сегодня как попытку построения концептуальных принципов креативности».
Шульга Е.Н., Философия креативности: идеи, концепции и теории творчества, в Сб.: Эпистемология креативности / Отв. редактор Е.Н. Князева, М., «Канон+», 2013 г., с. 133-136.
