Различные эффекты, связанные с шаблонностью (инерцией) мышления человека…
Интуиция, инсайтРазличные эффекты, связанные с интуицией человека
Типовые ошибки мышленияТиповые ошибки мышления, рассуждений
X
Большое сочинение / Opus maius, «… излагающее общую научную концепцию Роджера Бэкона, состоит из семи частей, в которых последовательно рассматриваются:
1) причины человеческого невежества и заблуждений разума;
2) взаимоотношение философии и теологии;
3) изучение языков как необходимая предпосылка обеих упомянутых наук;
4) принципиальный характер математики для постижения любой из наук (в том числе и географии, очерк которой представлен здесь же); 5) физическое знание;
6) экспериментальная наука;
7) моральная философия (включая социально-политическую теорию).
В качестве четырёх препятствий (или: pestes), стоящих на пути истинного познания, Роджер Бэкон называет: доверие сомнительному авторитету; долговременную привычку к традиционному мнению; глупости и предрассудки толпы; стремление скрыть свое невежество под маской ложной мудрости и всезнайства (впоследствии этот список будет в основном воспроизведён в системе «идолов» Френсиса Бэкона, представленной в его «Великом восстановлении наук»: «Instauratio magna scientiarum», 1620-23).
При этом, хотя каждое новое поколение, приходя на смену предыдущему, должно стремиться исправить его ошибки, само движение человека к истине будет продолжаться до скончания света:
«Знание и мудрость могут постоянно возрастать в сей жизни, ибо ничто не совершенно в человеческих изобретениях». Быстрота указанного возрастания знания зависит от правильного выбора методологии, опирающегося на тот факт, что познание может исходить из трёх основных источников: веры в авторитет, рассуждения и опыта.
Однако, с одной стороны, помимо «того неколебимого и подлинного авторитета», который принадлежит Церкви, существует ещё и великое множество «примеров жалкого и недостойного авторитета» (fragilis et indignae auctoritatis exemplum), а с другой стороны, даже достойный авторитет, взятый сам по себе, недостаточен без разумного доказательства (argumentatio).
Что же касается последнего, то, с одной стороны, его часто невозможно отличить от софизма, а с другой стороны, даже если чистое рассуждение и приводит ум к правильному заключению, все равно любая аргументация не способна подтвердить достоверность этого заключения так, чтобы целиком избавить ум от сомнения («Ор. maj.» VI). Следовательно, только опыт (experientia), это сомнение устраняющий, приводит разум к полному и истинному постижению явлений, и потому «экспериментальная наука (scientia experimentalis) - владычица умозрительных наук».
В качестве одной из возможных разновидностей опыта, - без которого «ничего нельзя знать в достаточной мере», - у Роджера Бэкона выступает внешний опыт, опирающийся на чувственное познание объектов природы и человеческого искусства: при отсутствии ощущения не может быть и никакой естественной науки (deficiente sensu deficit scientia). Однако, поскольку чем более превосходными являются объекты познания, тем менее они нам известны (quanto sunt nobiliores, tanto sunt nobis minus notae), чувственного опыта недостаточно для постижения всей полноты реальности. Потому в качестве высшей формы опыта Роджер Бэкон выделяется внутренний, духовный опыт - мистическое познание в акте божественной иллюминации сверхъестественных объектов: истин веры и самого Бога.
Таким образом, «двояк путь познания вещей: один - через философский опыт, другой, который... гораздо лучше, - через божественное вдохновение» («Ор. maj.» VI).
При этом Роджер Бэкон активно использует при формулировке учения об озарении авиценновскую концепцию отделенного деятельного разума (intellectus agens separatus), отождествляемого им с разумом Самого Божества: «Бог по отношению к душе есть всё равно, что солнце по отношению к телесному взору, а ангелы - всё равно, что звезды» («Ор. tert.» XXIII). Но просвещающий человеческие души Бог может при посредстве этого же интеллигибельного света сообщать людям и знание всех вообще наук напрямую, минуя чувственное восприятие.
Так, согласно Роджеру Бэкону, вся совокупность знаний (прежде всего богословских, но также математических и др.) была открыта Богом ветхозаветным патриархам и пророкам; затем через халдеев и египтян она была частично заимствована греками, причём мудрейшие из них удостаивались собственного озарения: «Пифагор, Сократ, Платон, Аристотель и другие ревнители высшей мудрости получили от Бога особые иллюминации, благодаря которым они познали многое о Боге, спасении души, и, возможно, это было дано им скорее ради нас, христиан, чем ради их собственного спасения» («Ор. tert.» XXIV).
Отсюда наша задача заключается в том, чтобы восстановить исходную полноту истины путём использования правильного познавательного метода в качестве инструмента истинной философии, которая - как «раскрытие божественной мудрости посредством учения и искусства» («Ор. maj.» II, 14) - «обязана восходить до положения (status) христианского закона» («Ор. tert.» XXIV). Ведь «Сам Бог открыл закон Своим святым и философию ради постижения, распространения, обоснования, возвещения и защиты закона», или, другими словами, «вся мудрость, полезная человеку, [уже] заключена в Св. Писании, но не полностью разъяснена, и её разъяснение есть каноническое право и философия» («Ор. tert.» XXIV).
При том, что высшей формой знания является теология, «благороднейшая из наук», в качестве его основных «корней» выступают, по Роджеру Бэкону, лингвистика, математика, физика и мораль. Поскольку Роджер Бэкон считал, что адекватное восприятие текста Писания, произведений св. Отцов, трактатов Аристотеля и др. возможно лишь при условии знания языков - прежде всего греческого, древнееврейского, арабского, - им уделялось особое внимание разработке методики научного перевода…»
Шишков А.М., Средневековая интеллектуальная культура, М., Издатель Савин С.А., 2003 г., с. 367-370.
