Самореклама личности на примере И.А. Бродского
Рассказывает переводчик Лев Наврозов, недоброжелательно (!) относящийся к И.А. Бродскому:
«НАВРОЗОВ: Без газетной сенсации, вызванной публичным «судом над ним в Ленинграде и ссылкой его на полтора года, Бродский был бы сейчас известен в России - ну, скажем, как Мартынов, в том случае, если бы он добился такого признания, как Мартынов. Что сомнительно. Поклонники Мартынова скажут, что Мартынов талантливее Бродского. Кажется, Мартынов - москвич, а Бродский писал в том смысле, что, мол, Москва в смысле литературы Петербургу и в подмётки не годится. Но дело не в этом. А в том, что на Западе никто и слыхом не слыхал ни о каком Мартынове. Точно так же, при самых благоприятных для Бродского обстоятельствах и кто бы на Западе и слыхом не слыхал ни о каком Бродском. Благодаря же газетной сенсации, определяющей в настоящее время на Западе известность писателя - да и кого угодно - Бродский по приезде в Америку вошёл сразу в профессуру, а в корпоративно-гильдийском обществе Америки корпорация профессоров-гуманитариев - не шутка. У Бродского ведь нет школьного образования. Попробуй-ка эмигрант или урождённый американец попасть в профессуру не только без диплома доктора философии, но и без диплома об окончании школы! Да тут такое преклонение перед дипломами и степенями, о котором в тоталитарной советской империи и не слышали. Получился доктор Бродский. Так сказать, доктор поэтических наук. Прежде всего Бродский стал поэтом-чиновником, причём чуть ли не на двух или трёх ставках, и хотя для поэта подобная служебная лямка, возможно, смертельна, для успеха-карьеры первый главный шаг был за него сделал благодаря газетной сенсации.
Но дело, конечно, не только в этой случайности, а в необыкновенных способностях Бродского в области саморекламы, что в современных западных условиях имеет решающее значение.
Эти способности проявились уже в 1972 году - в первый же год пребывания Бродского на Западе. Выехало из советской империи в семидесятых 300 тысяч эмигрантов. Никто из них, насколько мне известно, не написал прощального письма Брежневу. Кроме Бродского. В связи с отъездом ему было необходимо поделиться глубочайшими философскими - или философско-научными? - мыслями с Брежневым и опубликовать это всемирно-историческое письмо на Западе, объясняя миру тем самым, что если Брежнев - Николай I, то Бродский - Пушкин.
Этим письмом Бродский ещё до приезда на Запад доказал, что в области саморекламы он может дать сто очков вперёд любой американской фирме, устраивающей рекламу для «знаменитостей».
Бродский выехал 5-го июня 1972 г., письмо датировано 4-м июня 1972 года, и Бродский оставил его для московского корреспондента, чтобы тот передал его из Москвы на Запад после того, как Бродский устроится в Америке и подготовит для письма почву. Дело в том, что в письме Бродский писал Брежневу, что он, Бродский, «покидает Россию против своей воли», причём самому Брежневу об этом известно. Если бы Бродский отослал письмо Брежневу и на Запад 4 июня, то КГБ бы его перехватил и снял бы Пушкина - Бродского с самолёта, сказав: «Ах ты, сука. Ты тут врёшь, что против своей воли едешь. Ну, так и сиди на своей любимой родине до скончания века».
Поэтому письмо было прислано из Москвы и опубликовано на Западё 24 июля 1972 г., то есть через семь недель после того, как Бродский удобно устроился на Западе и всё было готово для опубликования его судьбоносной беседы с Брежневым о том, как он «покидает Россию» против своей воли. Письмо создавало у западных читателей впечатление, что Бродский по крайней мере так же известен в советской империи как Евтушенко или Маяковский, или как был известен русскому дворянству Пушкин. Самому Брежневу доложили о том, что Бродский «покидает Россию против своей воли» - вероятно, в Политбюро происходит целая драма, причем некоторые члены Политбюро ломают руки от отчаяния, что Пушкин-Маяковский-Евтушенко-Бродский «покидает Россию», но остальные неумолимы, как Николай I, Ленин или Сталин…»
Александр Минчин, Лев Наврозов / Двадцать интервью, М., «Изографус»; Эксмо-пресс», 2001 г., с. 174-175.