Принципы иерархической / бюрократической системы МХАТа
«В своём иерархическом строении Художественный театр отражал советское общество в какой-то совершенной, если хотите, абсолютной степени. Отражал его социальную структуру, его идеалы и помыслы, способ обретения славы и вхождения в советское дворянство.
Знаком приобщения к «дворянству» и было почётное звание. В званиях было ступенчатое расслоение. Наверху пирамиды высились народные артисты СССР, на самой нижней ступеньке обитали так называемые «засраки», то есть заслуженные работники культуры (звание и тогда, и теперь было утешительным призом). Каждое звание давалось не с бухты-барахты, его надо было высиживать, отрабатывать, вымаливать. Между очередными званиями должен был пройти определённый срок.
Кто-то за всем этим следил, готовил, засылал бумаги. Как сказал бы Фирс, в этом театре «способ знали». Каждой ступеньке было известно, что этой ступеньке причитается. Народному артисту всего Советского Союза (так шутили наши не народные) полагался спальный вагон и люкс в гостинице, заслуженному - купейный вагон и одноместный номер и т.д.
Разблюдовку строго охраняли сами артисты. Мхатовские администраторы рассказывали, что, например, народная артистка Г., прибыв на гастроли, никогда не входила в свой номер, прежде чем не посмотрит, как устроили народную артистку М. Так соблюдалось равенство в славе. Почётные звания с момента их установления стали чудесным ошейником, который действовал безотказно. Когда в списке первых народных артистов СССР осенью 1936 года не оказалось Мейерхольда, Немирович-Данченко комментировал происшедшее с исторической прозорливостью: «Этим подчёркивается направление».
К середине 50-х Алексей Дмитриевич Попов записал в дневнике печальное наблюдение: «В Башкирии осталось три не народных артиста».
Звания зависели в основном от «конторы» (так в этом театре именовали с легендарных времён администрацию театра) . «Контора» начала 80-х состояла в основном из людей, которые здесь окопались задолго до Ефремова. Из новой команды выделялся Леонид Иосифович Эрман, который пришёл за О.Н. из «Современника». Именно Эрман по высшему повелению объявился в доме на Хорошевском шоссе (мы тогда были соседями), чтоб уговорить меня возглавить литчасть МХАТ. По тому разговору я понял, и ни разу не имел повода убедиться в обратном, что Ефремов имеет в его лице преданнейшего человека. Этого человека «контора» ела поедом.
Дирекция, в состав которой он был внедрён, состояла целиком из матёрых сталинских соколов. Многие из них были великолепными работниками несгибаемыми организаторами, рождёнными жестокой эпохой».
Смелянский А.М., Уходящая натура, М., «Искусство», 2001 г., с. 52-55.
