Общепринятой классификации творческих личностей, ученых, инноваторов не существует. Но многие Авторы предлагали для этого различные основания...
Творческий дуэт, триоТворческий дуэт,трио
Творческая личность - женщинаНачиная с XVIII века в Европе и Америке растёт число творческих личностей - женщин.
X
«Поразительный мир, особая сфера - писательские жёны. Союз жён членов Союза писателей. Он, понятно, настолько же союз, насколько у их мужей. Жена писателя - это, можно сказать, профессия. Но сколько внутри градаций! Женитьбы моих сверстников, молодых, или как тогда чаще говорили, начинающих писателей.
Начинающий писатель? Что это такое? Разве можно вполне довериться начинающему шофёру, лётчику, даже повару?.. А начинающему мужу? Женитьбы моих друзей на милых ничтожных девочках, ожидающих денег и славы. Впрочем, почти каждой из них прежде всего пришлось ожидать ребёнка. Их мужья с колясками на московских улочках и бульварах. Потом встречи со знающими себе цену литературными женщинами, умеющими подать себя, говорить банальности о потерянном поколении, метафорах и сюжетах. Потрясение ими и - новое разочарование, уже более зрелое. Всё это происходило быстро, и всё на моих глазах. Но большинство зацепилось за семью с первого раза, - фронтовые были ребятишки, устойчивые. Они ценили своих жён, стойко их одобряли. За что? Не за красоту, не за скрытые женские качества. Их характеристики были определённей и одинаковы почти у всех: «Здорово понимает», «Замечательный вкус». А суть понимания и вкуса одна - хвалит! Восторгается всем, что пишешь. И ведь тоже немало. Поддержка ох как нужна, а от критиков похвал не дождёшься. (А моя? Она тоже хвалила в меру, но она и советовала. Она безошибочно подсказала мне не писать длинных сюжетных стихотворений, чем я грешил, и ещё - что, может быть, важнее - не переводить. Но ведь она была не только жена - она была писательница! Мы безжалостно всю жизнь создавали, совершенствовали друг друга. Старались, во всяком случае.)
Каких я только не видел писательских жён! Просто жёны - тёмные, верные, преданные, иногда ещё с войны. Порою тоже пишущие, по большей части безуспешно, хотя мужья помогали проталкивать. Но даже им это было неловко или не под силу. Жёны, воспринимавшие работу мужей как специальность, которую вполне можно освоить, к тому же домашнюю и выгодную. Они и желали быть такими надомницами, с мужьями никуда не ездили и не ходили - ни в писательские дома творчества, ни даже в ЦДЛ. Когда их известным мужьям звонили из редакций, а те в этот момент отсутствовали, они простодушно отвечали: нет дома. А кто, что, зачем, по какому и не по срочному ли делу - не любопытствовали. Для бедных редакторш такие вынужденные звонки были мукой. Эта категория жён, по-своему трогательная, уже сошла или сходит.
Другая - тоже немногочисленная. Жёны-секретари. Перепечатывающие рукопись, звонящие и отвозящие её в редакцию, держащие корректуру. Решительные и умелые. Кокетничающие с главными редакторами журналов и директорами издательств - для пользы дела. Следящие, чтобы все нити постоянно были в их руках. Не подпускающие мужа к телефону, к прямому решению им своих вопросов и проблем. Отстранение мужа - восхищением. Его дело - только писать. Сопровождающие мужа по возможности везде: и в поездках, и уж во всяком случае в ресторанах. Цель: не давать пить или пить вместе.
Близкие к только что упомянутым, но в принципе другие жены консультанты по вопросам общественного поведения мужа, налаживания его связей, отношений, карьеры. Всё знают, необыкновенно деловые. Опасность их для мужей состоит в качестве, характерном для любого штатного референта: подсознательной корыстной выборочной информации, умышленном искажении объективных оценок.
Конечно, писателю прежде всего нужна жена, создающая в семье атмосферу надёжности, прочности, уверенности, пусть минимального, но удобства. Ведь он работает дома. Сколько ни объясняй - многие этого не понимают.
Но главное - как в любой семье. Просто жёны бывают любящие и не любящие. Так вот, истинная любовь к мужу - основное качество жены писателя. Не только уважение к его дару и делу, но понимание, долготерпение. Вера и доверчивость. Жертвенность. Вот жены Мандельштама, Булгакова. Что поразительно! - таких писателей раз-два и обчёлся, но таких жён куда больше. Они есть!
Это каста. Принимающие всё на себя: и похвалу, и хулу, на вечерах, обсуждениях, в печати. Ликуя и негодуя. Отдавшие себя служению, сознающие или не сознающие это. Полные достоинства. Легко прощающие или - наоборот - не прощающие никогда. И рядом другие, совсем рядышком. Раздражение постоянными неудачами мужа и удачами других. Загнанность жизнью, унизительной бедностью, полной безвестностью. Зависть, убеждение, что другие хуже как писатели, а если преуспели, то несправедливо. Открытая враждебность к ним, во всяком случае недоброжелательность. Непонимание места мужа не в иерархии - в литературе.
Тут же важные, заносчивые, хотя и рядовые жены, на каждом шагу с апломбом говорящие о литературе. Горячо спорящие по мелочам, легко возбудимые. Обращаются к мужьям, почтительно придыхая, говорят о них с вызовом и трепетанием ноздрей, - что бы те из себя ни представляли. А может быть, это тоже проявление любви - и к нему, и к себе отчасти?
Есть писательские жёны - прозревшие, разочаровавшиеся в мужьях. Но всегда ли с полным основанием? Результат - презрение, даже скандалы, развод или измены с более преуспевающими. Неожиданное бурное восхищение талантом, обнаруженным, к сожалению, не у собственного мужа. Сравнения не в его пользу. Одновременно фарс и трагедия. Жёны, их немало, чьи представления о литературных способностях и успехах мужа связаны только с материальным благополучием. Нет, это не жадность, а стремление к ухоженности дома, быта, кабинета. К достатку.
Они никогда не перечитывают книг своих мужей, не читают рецензий. Им это не требуется, скучно, они и так безошибочно знают, хороший муж писатель или нет.
Ленивые, пресыщенные лестью жены литбонз, функционеров. Успевают зорко посматривать по сторонам, но лишь на себе подобных. Изумление и возмущение, когда всё кончается. С этими ясно.
Женщины, ставшие женами писателей, в случае ухода или смерти мужа обычно стараются не покидать этот круг, пребывают, пусть на иных правах, но в той же сфере. Велика не только сила привычки, но и инстинкт приспособляемости к этому образу жизни. К этому клану. Здесь их ещё может подстеречь удача, - вернее, они её. Мне доводилось наблюдать неторопливо переходящих от одного к другому общепризнанных, фирменных жён-красавиц. Они и ощущали себя переходящими знамёнами.
Или ловящие миг женщины быстрого реагирования. Любопытно, что прыжок бывает совершенно внезапен, с неожиданной стороны.
У немолодого именитого поэта умерла жена. И в горький момент его беспомощности и растерянности другая, заметно моложе, оставила мужа и перешла к нему. Твардовский хмуро отреагировал: «Ей лейтенант нужен». Впоследствии они прожили более полутора десятков лет. Как осудишь?
Вообще жёны, которые откровенно моложе мужей. Имеющие навык ухода за мужьями как специальность. Все одного типа - худые, слегка унылые. Инна их называла: матросы. Бегом вверх - вниз, в поликлинику, в магазин, в аптеку. Измеряют давление, даже могут сделать укол. Но и о себе не забывают. А главное - общество. Ухаживают добросовестно, правда, не в любовном смысле. Скорее, выхаживают. Один старичок умер - что поделаешь? - находят другого. На них всегда спрос. Благородная профессия.
Многие из них по совместительству и личные шофёры. Ездят очень аккуратно и с удовольствием на таких же старых, как их мужья, «Москвичах» и «Запорожцах». Да мало ли какие жёны у писателей бывают. Стяжательницы, например. Но ведь не только у писателей. О них распространяться не хочется. Привлекательнейшая когорта жён-тружениц, нормально работающих всю жизнь и не желающих оставить свою стезю и место. Муж давно знаменит и обеспечен, снисходительно уговаривает бросить работу - жена ни в какую. Преподаватели, редакторы, доктора наук, просто доктора. Они сразу выделяются в литературной среде. Жены, но по своей психологии словно бы не вполне писательские. А порою и зарабатывают побольше мужа.
Многое ещё, наверное, можно было бы сказать о писательских жёнах. Всех их я готов понять, восхититься большинством, оправдать не лучших. Жизнь их часто нелегка с их непростыми, издёрганными до предела мужьями. Извините, если что не так. Я хотел написать как есть, а не бросить в кого-нибудь камень».
Ваншенкин К.Я., Писательский Клуб, М., «Вагриус», 1998 г., с. 143-147.
