Отрицательное восприятие нового
Отрицательное / негативное восприятие нового
НЕпонимание / НЕуважение новогоНЕпонимание / НЕуважение новых результатов ТЛ
X
Критика музееведов и музееведения по Казимиру Малевичу
«Приступая к организации и реорганизации общей художественной строительной машины в Государстве, было обращено внимание на создание сети музеев как центров пропаганды и просвещения широких народных масс.
До сих пор старое музееведение, хотя и было «научно-художественное», но в реальной жизни далеко не осуществило и не оправдало присвоенного себе звания.
Отношение с их стороны было самое губительное в искусстве, так же как и в жизни творцов.
Ограниченность, бессознательность, трусость мешали им широко взглянуть и охватить весь горизонт бега и роста перевоплощений искусства. Как строй царских приставов, так и возглавленные в художественные научные музееведы люди относились одинаково к идущей идее творческого искусства, так же освистывались утончённой интеллигенцией, общественным мнением, которое во главе с утончённой прессой гикало на всё творческое, новаторское. Творчество новаторов было загнано условиями, созданными этими утончёнными знатоками, в холодные чердаки, в убогие мастерские и там «новаторы» ждали участи, положась на судьбу. И если через наибольшие усилия удавалось выходить на улицу с революционными произведениями, то встречали с бранью, руганью, гиком и насмешками.
Только старое прекрасно, кричали со всех сторон в одном лагере, только царь прекрасен, кричали в другом. Гнать дерзкое новаторство из предела наших утончённых лиц, гнать их из художественных училищ и т.д. Так характеризовали те все и «научно-художественные» музееведы,которые до сих пор в революционных учреждениях свивают себе гнезда, упорно выставляя старое за прекрасный алтарь истины, которому молодёжь должна кланяться и верить. «Там, у подножья пирамид Египта, в тиши, среди вековых песков должна молодёжь слушать шепот старых Рамзесов» - таков их лозунг.
Научно-художественное музееведение доказало свою бездарность во всех отношениях; идя рука в руку с «державными» стран, не смогли вовремя собрать остатки изъеденных временем памятников прошлого, и только случай давал им в руки ту или иную работу старого.
Все созданные старые музеи строились на случае, а возникновение новых - на случайном любителе, который ограбил, за гроши выкупал у голодного художника произведения и составил себе имя.
Разве образование Третьяковской галереи не есть случай? Разве галерея С.И. Щукина не есть второй случай, который выразился в любителе собирания новых замыслов новаторов? Но где же научные художественные музееведы, где их научность, где их художественность, где их понимание, или они в силу научности и понятия не нашли в новаторах художественности или ценности явления?
Так почему же ими ныне признан Врубель, Мусатов, Сезанн, Гоген, Ван Гог и даже начинает приобретать популярность Пикассо? Они установили время как барометр понимания. Когда произведение проваляется в уродливых, бездарных мозгах общественного мнения солидное количество лет, такое несъеденное произведение, но засаленное слюной общества принимается в музей. Оно признано. Это участь новаторов.
Но есть ещё другие новаторы, которые признаются ими сразу. Это то, что на поверхности своей имеет три четверти образа старого. Это, говорят, Культура, «логика», гений. Его мы принимаем в лоно своей культуры, а всех остальных, безобразных, гнать из «чисто выметенных храмов». Так кричит интеллигенция во главе с утончёнными вождями Бенуа и Д. Мережковским с бесчисленными сподвижниками политики. Кричали о гонении «грядущих хамов» в искусстве. Им было жутко и страшно видеть стопу «ХАМА», идущего и ломающего сладко-пряные завитушки Людовиков, разных румяных помпадуров и блудливых Венер с бесчисленными амурчиками. Так было и до сих пор, ещё с экрана современности нельзя очистить весь похотливо-развратный хлам.
И ещё сейчас, когда нужно живой, мощной рукой сорвать маску мертвечины, встречается масса заслонов «культурных», утончённых лбов, которые мешают проникнуть в гущу изрыхленных борозд революцией и вытащить занозы прошлого.
Гром октябрьских пушек помог встать новаторам и разжать старые клещи, и восстанавливать новый экран современного. Перед нами стоит задача выровнять гроб уродливого отношения старого к новому, разбить до конца авторитетные лики, нарушить их опору ног, разогнать всех старьёвщиков, чтобы не мешали нашей «дерзости» поставить на пьедестал ковку нового нашего образа как знамя живого трепета. Мы предсказали в своих выступлениях свержение всего академического хлама и плюнули на алтарь его святыни. То же было сделано и другими авангардами революционных наших товарищей в жизни. Мы пришли, чтобы очистить личность от академической утвари, выжечь в мозгу плесень прошлого и восстановить время, пространство, теми и ритм, движение, основы нашего сегодняшнего дня».
Казимир Малевич, Ось цвета и объёма / Чёрный квадрат, СПб, «Азбука-классика», 2008 г., с. 43-46.
