Обучение детей
Закономерности и эффекты качественного (!) обучения дошкольников, школьников…
Творческое развитие детейТворческое развитие детей
X
Особенности и проблемы обучения в школе одаренных детей по Карлу Юнгу [продолжение]
Тесное родство даровитости с патологическим вырождением усложняет проблему воспитания таких детей. Одарённость не только (и это чуть ли не правило) компенсируется некоторой неполноценностью в другой области, но порою идет рука об руку даже с патологическим дефектом. В таких случаях часто почти невозможно решить, что преобладает: даровитость или психопатическая конституция.
На основании всех этих причин я считаю, что трудно ответить на вопрос, действительно ли воспитание особо одарённых детей в отдельных классах, что уже предлагалось, несёт с собой какие-то преимущества. По крайней мере, я не хотел бы быть экспертом, которому вменяется в обязанность отбирать пригодных для этого детей. Если, с одной стороны, это сильно способствовало бы одарённым детям, то, с другой стороны, этому противостоит тот факт, что тот же самый ученик (в иных духовных и человеческих отношениях) отнюдь не всегда стоит на высоте своего дарования. Поэтому в особых классах для одарённых возникла бы опасность того, что из него разовьется односторонний продукт. В нормальных же классах он будет, напротив, изнывать от скуки именно на том предмете, где у него есть превосходство, а на других ему будут напоминать о его отставании, что может производить полезный и морально необходимый эффект. Ведь как раз у дарования есть тот моральный недостаток, что оно вызывает у своего обладателя чувство превосходства и вместе с ним определённую инфляцию, которую следовало бы компенсировать путём соответствующего смирения. Однако одарённые дети очень часто избалованны и ожидают поэтому исключительного отношения к себе. Это-то и заметил мой тогдашний учитель, совершая свой моральный knock-out (нокаут (англ.)), из которого я тогда, конечно же, не сделал желаемых выводов. С тех пор я понял, что мой учитель был инструментом судьбы. Он был первым, кто дал мне почувствовать, что дары богов имеют две стороны светлую и тёмную. Потому что опережение всегда ведёт к побоям, и если их получают не от учителя, то потом - от судьбы, однако в большинстве случаев - от обоих. Таланту лучше заблаговременно приучить себя к тому, что великие способности ведут к исключительности со всеми её опасностями, в частности к повышенному самосознанию. От этого могут уберечь лишь смирение и послушание, да и то не всегда.
Поэтому мне кажется, что для воспитания одарённого ребёнка лучше обучать его в нормальном классе с другими детьми, а не подчеркивать его исключительность путем перевода в особый класс. В конечном счёте ведь школа - это часть большого мира и как в зародыше содержит в себе все те факторы, с которыми ребёнок столкнется в последующей жизни и с воздействием которых он должен будет справиться. По крайней мере, хотя бы отчасти этому приспособлению можно и нужно учить уже в школе. Возможные недоразумения ещё не означают катастрофы. Фатально действует только хроническое недоразумение или случай, когда чувствительность ребёнка необычайно сильна, а поменять, если надо, учителя нет никакой возможности. Смена учителя часто дает благие результаты - но лишь тогда, когда причиной расстройства действительно является учитель. Однако это далеко не всегда так, потому что учителю приходится нередко безвинно разбирать завалы домашнего воспитания. Слишком часто родители воплощают те амбиции, которые они сами реализовать не смогли, в своего одарённого ребёнка, которого они либо изнеживают, либо поощряют в нём виртуоза: иногда с ущербом для последующего развития, как это можно видеть на примерах некоторых вундеркиндов.
Большой талант или даже данайский дар гения - это фактор, который определяет судьбу и возвещает о себе очень рано (обязательное именно ранее проявление способностей не подтверждается данными других исследователей - Прим. И.Л. Викентьева). Гениальность настоит на своём вопреки всему, потому что в её натуре есть нечто безусловное, неподвластное узам. Так называемая непризнанная гениальность - сомнительное явление. Большей частью под этой маской выступает никчемность, которая страждет какого-то утешительного самообъяснения. Однажды мне пришлось одному такому «гению» задать на приеме вопрос: «Вы, вероятно, просто лежебока?» Через некоторое время мы сошлись в этом суждении. Таланту же, напротив, можно препятствовать, его можно калечить и извращать - или же ему можно способствовать, развивать его и усиливать. Гений - это rarissima avis (уникальное явление (лат.)) как феникс, с появлением которого нельзя не считаться. Он возникает сразу и по божьей милости во всей своей силе, сознательно или бессознательно.
Талант же - статистическая закономерность и вовсе не всегда обладает соответствующей динамикой. Как и гению, ему свойственно повышенное разнообразие и индивидуальные отличия, которые воспитатель должен иметь в виду, ибо своеобразная или способная на своеобразие личность имеет величайшее значение для общего блага народа. Поголовное усреднение народа как целого путём подавления естественной аристократической или иерархической структуры неизбежно - рано или поздно - приводит к катастрофе. Ведь если нечто выдающееся снивелировано, то утрачиваются ориентиры и страстное желание быть ведомым становится непреодолимым. Человеческое руководство ущербно, потому-то над правителями стояли и стоят до сих пор символические принципы, - так и отдельный человек не реализует во всем объёме смысл своей жизни, если не поставит своё Я на службу духовному и сверхчеловеческому порядку. Этот императив соответствует тому факту, что Я никогда не исчерпывает целостности человека, а всегда представляет только его сознательную часть. Беспредельная бессознательная часть лишь дополняет его до совершенства до действительной тотальности.
Одарённый человек - это с биологической точки зрения отклонение от усредненной меры; и поскольку изречение Лао-Цзы «Высокое стоит на глубоком» является вечной истиной, то это отклонение направлено в одном индивиде одновременно и вверх и вниз. Отсюда возникает определённое напряжение противоположностей, которое в свою очередь вновь наделяет личность темпераментом и интенсивностью. Даже если одарённый человек относится к тихим водам, то он вместе с ними достигает большей глубины (обыгрывается немецкая пословица «Stille Wasser sind tief» («Тихие воды глубоки»)). Не только отклонение от нормы, сколь благоприятным оно ни было бы, но и противоречивость, предрасполагающая к внутренней конфликтности, означает для одарённого риск. Более полезными, нежели перевод в специальные классы для одарённых, окажутся проявления личного участия и внимательности воспитателя. Хотя учреждение должности психологически образованного школьного психиатра безусловно необходимо и при этом вовсе не требуется идти на уступку столь сильно преувеличенному значению технической грамотности, то мне в свете моего опыта кажется, что, напротив, сердцу воспитателя подобает роль, которую вряд ли можно переоценить. Правда, о прекрасных учителях вспоминают с признательностью, но с благодарностью - лишь о тех, которые обращались к человеку. Учебный материал - это необходимый минерал, однако теплота - это жизненная стихия тянущегося вверх растения, так же как и детской души.
Поскольку среди учащихся встречаются одарённые и подающие большие надежды натуры, которых нельзя ограничивать и подавлять, то и школьный учебный материал не должен уходить в сторону от всеобщего и универсального в чрезмерно специальное. Напротив, подрастающему, поколению следует, по крайней мере, указать на те двери, которые ведут к самым разным областям жизни и духа. И прежде всего мне представляется важным - в смысле общей культуры - уважение к истории в самом широком объёме этого понятия. Насколько, с одной стороны, важно внимание к практическому, полезному и грядущему, настолько же важен взгляд назад, на прошедшее. Культура - это континуальность, а не прогресс, оторванный от корней. Именно для одарённых сбалансированное образование имеет величайшее значение в качестве, так сказать, психогигиенического мероприятия. Односторонность одарённости, как уже сказано, почти всегда находится в противоречии с определённой детской незрелостью прочих областей души. Однако детскость - это состояние прошлого. Как тело эмбриона в своём развитии отчётливо воспроизводит филогенез, так и «уроки истории» заполняют детскую душу. Ребёнок живёт в дорациональном, и прежде всего в донаучном, мире, в мире той человечности, которая была до нас. В том мире - наши корни, и из этих корней растёт каждый ребёнок. Зрелость отдаляет его от этих корней, а незрелость прикрепляет его к ним. Знание о первоначалах в самом общем смысле наводит мосты между оставленным и потерянным миром праотцов и грядущим, пока непостижимым миром потомков. Какими средствами нам постичь будущее, когда мы в него войдём, если мы не обладаем тем опытом человеческого рода, который нам оставили после себя наши праотцы?
Без этого обладания мы останемся без корней, без перспективы и станем лёгкой добычей будущего и нового. Чисто техническое и целесообразное образование не может быть заслоном перед безумием и противопоставить ослеплению хоть что-нибудь. Ему недостаёт культуры, внутренний закон которой - непрерывность истории, т. е. континуальность сверхиндивидуального человеческого сознания. Эта континуальность, которая связывает между собою противоположности, имеет целительное значение для внутренней конфликтности, грозящей одарённым.
Новое всегда сомнительно и означает нечто, что следует испытать. Ведь оно может с таким же успехом быть болезнью. Поэтому истинный прогресс возможен только при зрелости суждения. Но хорошо взвешенное суждение требует прочной точки зрения, которая может покоиться только на основательном знании чего-то уже ставшего. Тот, кто, не осознавая исторической связи порывает отношения с прошлым, подвергается опасности пасть жертвой суггестии и ослепления, исходящих из всех новшеств. Трагизм всех нововведений заключается в том, что вместе с водой всегда выплескивают и ребёнка. Правда, страсть к нововведениям, слава богу, par excellence (По преимуществу (франц.)) не швейцарский национальный порок, но мы живем и в более широком мире, который сотрясается от ещё незнакомых нам форм лихорадки обновления. Чтобы противостоять этому ужасающе грандиозному спектаклю, от нашей молодёжи как никогда раньше требуется устойчивость - во-первых, ради незыблемости нашей отчизны, а во-вторых, ради европейской культуры, которая ничего не добьётся, если достижения христианского прошлого сменяются своей противоположностью. Одарённый же - тот, кто несёт светоч, и он избран к столь высокому служению самой природой».
