Искусство- и литературоведение
Искусствоведение и литературоведение
ПублицистикаПублицистические произведения о проблемах и вопросах творчества
X
Развитие искусств в России по оценке В.Н. Иванова [продолжение]
«Всякий народ должен иметь своё собственное национальное искусство, - гремят его могучие слова, - а не плестись в хвосте других по проторённым колеям, по чьей-нибудь указке. Довольно русской живописи подражать чужому искусству, петь с чужого голоса! Те художники, которые не боятся быть самостоятельными на верхней дороге, смелей вперед! Работайте по-своему, берите сюжеты откуда хотите... Будьте самобытны…»
Эти призывы - не анархические призывы, зовущие к тому, чтобы бросить «проторенные дороги» во что бы то ни стало, чтобы только разрушать старое. Нет! Эти призывы - призывы смотреть вокруг себя острыми глазами на то великое и сложное целое, которое называется Россией, и, усматривая там вещи неслыханной силы и глубины, - воспроизводить их...
Наша литература, наша музыка, наша живопись этого громкокипящего XIX века имеют и общие судьбы. Все они сталкивались с рутиной, с инертностью русского общества, с его ленивым консерватизмом, с его тягой подражать уже готовым, западным канонам, а не создавать свои.
Ведь все мы помним, по поводу юношеского «Руслана и Людмилы», воспроизведённое Белинским «Письмо жителя Бутырской слободы», который протестовал против появления такого молодца, как Руслан, в «благородном обществе» и кликал будочника с алебардой, чтобы выбросить за шиворот этот красочный народный сюжет с паркетных полов, где царили окаменелые и косные приемы, сюжеты, традиции.
То же повторилось и с музыкой. Как и литература, музыка шла путём борьбы, страстной и напряжённой. В 1867 году некий критик Ростислав писал ведь, что напрасно полагают, что у нас есть какая-то инструментальная народная музыка, тогда как у нас есть лишь ряд «тривиальных трепаков». «Появятся ещё трепаки, пожалуй, - татарский и киргизский», - саркастически писал этот критик и уверял, что наши композиторы «вдохновляются отвратительными сценами у порогов питейных домов».
Не отставали от литераторов и музыкантов и наши художники XIX века: проламывая свои академические традиции, боролись с официальною затёртостью классических перепевов, утверждая свое неотъемлемое право слушать вещим, припавшим к земле ухом, что там происходит, и изображать именно это.
Парадоксально, печально, но история русской живописи половины XIX века - есть борьба талантливых художников с Академией художеств, которая стала почему-то символом застоя и упадка, инертности в искусстве.
Но это отрицание, эти борьбы, все эти болезни рождения - не напрасны. Нет! Из этих отрицаний возникают всё новые и новые несказанно талантливые русские школы, по-новому и новому утверждая свое художественное видение, свое право искусства во всех его отраслях, В живописи, в свободном самоопределении возникают эти школы, начиная от «Художественной артели», позднее «Передвижников» и до «Мира искусства». И в каждом таком взрыве энергия, воля к жизни, протест направлены к одному - к желанию объективно познать, освоить в тех или иных аспектах или формах великий мир, который именуется «Россией».
И то великое русское искусство, которое царит теперь над Россией, не зная уже преходящей борьбы, - это всё сладкие цветистые побеги от тех семян художества, правды и жизни, что всегда сеялись на великом, тучном и неоглядном лоне многоликой русской страны.
И в конце XIX столетия в эти порывные ряды русского искусства становится и Рерих».
Иванов В.Н., Россия и искусство / Огни в тумане, М., «Советский писатель», 1991 г., с. 311-315.
