Принимаемое без доказательства в науке по А.С. Кармину
«Интуитивные предпосылки, из которых исходят в своём творчестве создатели фундаментальных естественнонаучных теорий, могут иметь очень общий, по существу, философский характер.
К таким презумпциям относятся их онтологические и гносеологигеские убеждения. Это, например, убеждение в познаваемости мира, характерное почти для всех основателей классической науки, в существовании всеобщих и неизменных законов природы (Ньютон), в рациональности мирового устройства (Эйнштейн).
Подобные убеждения по природе своей интуитивны (ибо недоказуемы и принимаются в качестве «первичных», исходных принципов). Иногда они прямо и отчётливо выражаются в высказываниях ученых, а иногда ученые сами не задумываются над ними и оставляют их «за кадром». Однако вместе с научным наследием учёных они воспринимаются последователями и проявляются (подчас тоже незаметно для них самих) в их собственной научной деятельности.
Так, развитие естественных наук на долгое время было предопределено трудами Аристотеля, который был не только философом, но учёным - физиком, химиком, биологом (ведь в его время наука считалась частью философии).
Вчитываясь в них, можно заметить, что одним из главных принципов научного познания природы у него фактически было правило: объяснять всякое явление путём установления его «носительницы» - субстанциальной основы.
Например: движение происходит потому, что есть двигатель, который его порождает; тела падают на землю, потому что в них есть тяжесть; они нагреваются или охлаждаются потому, что в них прибывает или убывает теплота. Разумеется, такой принцип есть интуитивная презумпция: он рождён интуицией - никакого доказательства он не имеет.
Я не нашёл в сочинениях Аристотеля его чёткой формулировки. Но он вошёл вместе с сочинениями Аристотеля в средневековую науку, и учёные-схоласты тоже фактически пользовались им в своих объяснениях явлений природы.
В галилеевском «Диалоге о двух главнейших системах мира - Птолемеевой и Коперниковой» Симпличио (представляющий взгляды Аристотеля) уверенно утверждает, что причиной падения тел является тяжесть - это «каждый знает». И получает неожиданный ответ Сальвиати (излагающего взгляды Галилея): «Вы ошибаетесь, синьор Симпличио. Надо было сказать: каждый знает, что причина эта называется тяжестью».
Галилей не говорит прямо об упомянутом мною выше аристотелевском принципе и не отвергает его как таковой. Но он совершенно ясно даёт понять, что считает аристотелевское объяснение падения тел чисто словесным (См. также: Закон трёх стадий по Огюсту Конту – Прим. И.Л. Викентьева).
Впоследствии принцип такого объяснения осознаётся в его общем виде и становится предметом язвительной критики.
Знаменитое рассуждение персонажа комедии Мольера «Мещанин во дворянстве»: «Опиум усыпляет потому, что он имеет усыпительную силу» - вполне в духе Аристотеля, и оно, наверное, уже во время Мольера вызывало смех в зале.
Наука Нового времени не приемлет аристотелевскую презумпцию, но вплоть до XX века она строится на другой философской презумпции - принципе универсального механицизма, согласно которому всё можно объяснить законами движения атомов (корни этого принципа тянутся от атомистической философии Демокрита). Это тоже было принимаемой без доказательств интуитивной установкой. Однако её было недостаточно: пришлось признать несводимость всех физических сил к механическим и допустить существование эфира - субстанции, которая в духе Аристотеля понималась как «носительница» электрических и магнитных взаимодействий, свойства которой, однако, оставались весьма неясными. Эфир никак не участвовал в формулах, описывающих электромагнитные явления, но без него объяснить их казалось невозможным, и идея эфира как «носителя» электромагнетизма, не подкрепляемая экспериментально и логически не связанная с другими принципами классической физики, выступала как интуитивная презумпция, спасавшая положение».
Кармин А.С., Интуиция: философские концепции и научное исследование, СПб, «Наука», 2011 г., с. 765-766.
