«… сама подготовка людей знаний (научных работников прежде всего, но не только их), способных помочь политике, подпереть её, была делом непростым и поневоле, в силу исторических причин, велась у нас исподволь. Но другая сторона проблемы состояла в том, чтобы такую помощь себе захотели, позволили её те, кто делает политику.
Мне, когда об этом заходит речь, всегда вспоминается английская пословица: лошадь можно подвести к воде, но её нельзя заставить напиться. Диктатор такой потребности, как правило, не испытывает. Тем более, если он ощущает себя живым богом, если создан его настоящий культ (в этом и состоит смысл ставшего стереотипом выражения «культ личности» - на деле речь идет не о личности, а о лидере, о том, кто господствует в стране).
Тем более если такой культ создан, под него подгоняется и вся политическая система, её механизмы, в которых просто не остаётся места для советов и советников со стороны, для выражения трезвого, критического взгляда на обстановку, для выработки и предложения каких-то политических альтернатив.
Наука, политическая публицистика, вообще мыслящие люди в условиях «культа» допускаются к выполнению только двух функций: либо восхвалять политику вождя, либо - в случае её очевидных неудач, которые уже нельзя скрыть или замолчать, - эти неудачи и ошибки оправдывать, вину за них по возможности списывать либо на его предшественников, либо на его критиков.
Ситуация дорогостоящая для общества и подчас самоубийственная для (используя термин Макиавелли) «государя», хотя он это обычно осознаёт поздно. К тому же часто уже тогда, когда начинает работать целая машина, мешающая ему увидеть опасность своевременно.
Мне пришлось видеть эту «машину» в действии, работая с довольно многими руководителями, будучи советником (хотя я не занимал, за одним исключением этой должности официально, но исполнял эти обязанности как специалист в своей сфере) у пяти руководителей нашего государства и ряда других его ответственных деятелей. А также изучая по долгу службы ситуацию в других странах.
На основании этого опыта и наблюдений я пришёл к выводу, что, как правило, почти не знающее исключений, руководитель за время своей службы сильно меняется.
Он приходит к власти, почти всегда сознавая; что далеко не всё знает и может, и потому спрашивает, присматривается, старается окружить себя умными, дельными, более или менее честно и нелицеприятно высказывающими свое мнение людьми или, во всяком случае, таких людей ко «двору» допускает. И к мнению таких людей не боится и не стесняется прислушаться, даже если оно идет вразрез с его собственными сформировавшимися раньше понятиями.
Но вскоре начинаются перемены. Отчасти естественные - он сам учится, набирается опыта, а вместе с этим и уверенности в себе. Но в большей мере - из-за быстро растущей самоуверенности, навеянной подхалимами и лукавыми царедворцами, систематически восхваляющими его речи и дела, его прозорливость, мудрость, государственный ум (помните, из известной сказки Е. Шварца, как придворный - цитирую на память, не точно - говорит царю: «Скажу тебе, такой-сякой, откровенно без страха и лести - ты великий, гениальный человек»). (Фраза точно звучит так: «Позвольте мне сказать вам грубо, по-стариковски: вы – великий человек, государь!» Шварц Е.Л., Голый король / Пьесы, Л., «Советский писатель», 1982 г., с. 87 – Прим. И.Л. Викентьева).
По моим наблюдениям, за редчайшими исключениями, руководитель начинает таким отзывам о себе впрямь верить - разница только во времени. Один через несколько месяцев, другой - через один-два года. Тем более что «умники» с их постоянным брюзжанием, замечаниями, выдвигаемыми ими трудными проблемами и предложениями, начинают утомлять, отравлять настроение, мешают получать «кайф», полное удовольствие от власти.
Не успеваешь оглянуться, как окружение лидера постепенно переменилось. Теперь он уже плотной стеной окружён подхалимами, карьеристами, своекорыстными манипуляторами, фильтрующими как поступающую к нему информацию, так и его личные контакты. И это, как правило, - первый большой шаг к упадку и ошибкам, потере авторитета, а потом подчас и к краху.
Совсем недавно мне попала на глаза книга нашего известного предпринимателя Константина Борового «Цена свободы», изданная в 1993 г. издательством «Новости». Он рассказывает там о беседе с М.С. Горбачёвым, состоявшейся у него уже в 1992 г. ««Михаил Сергеевич, - спросил среди других вещей у собеседника Боровой, - как так получается, что руководитель государства фактически отрезан от объективной информации и не в состоянии правильно оценивать события?» - «Я осознал и понял это не сразу, - ответил Горбачёв. - Дело в том, что очень сильны личные и групповые интересы тех, кто создаёт и организует информационные потоки для Президента. В конце своего президентства по стилю, характеру и направленности информации я научился понимать не только то, к какому решению меня подталкивают, но и кто именно это делает и каковы его реальные цели. Слишком много решений необходимо принимать, и иногда не остаётся времени для полного и объективного анализа, всегда приходится кому-то доверить провести этот анализ. Но люди не машины».
Я не сказал бы, что меня удовлетворил этот ответ. К концу президентства, мне кажется, у М.С. Горбачёва в отношении информации было много меньше ясности, чем в начале…»
Арбатов Г.А., Общественная наука и политика, в Сб.: Наука и власть: воспоминания учёных-гуманитариев и обществоведов / Сост.: Н.В. Бойко, М., «Наука», 2001 г., с. 48-49.
